Пропала Большая Медведица. Русский пьяный триллер. Иван Карасёв

правда, придурок? Любой папаша, отлучённый от любимого дитяти ещё не на то способен. И снова дал о себе знать Галактион:

      – Ну, водки кто-нибудь нальёт, следователи? А то она, собака, совсем потерялась!

      – Какая собака? – вышел из оцепенения Илья.

      – Да не собака, а Большая, блин, Медведица. Ушла куда-то и не могу найти! Просто Хичкок какой-то. Ну, где ваша природная человеческая доброта? В городе осталась? Налейте, а?

      – А-а, – протяжно ответил Илья, – водки нет. Потерпи, Галактыч, до базы.

      – Я-то потерплю, – обиженно пробормотал Галактион, ковыряя как ребёнок в носу, – а вот Медведица не потерпит, возьмёт и не вернётся. Что делать будем? Ты представляешь, как человечество без Большой Медведицы существовать будет?

      – Нет, – буркнул Илья, – зато я представляю, как мы будем спать без неё.

      – А я вот не усну, она же такая тёплая, как… – Галактион хотел продолжить свою мысль, но его прервал Серёга.

      – Мужики, смотрите, а это же пузырь, ноль пять. Это он из Венькиного рюкзака выкатился! Зажал, сволочь! А ведь все свои запасы опустошили! А он со своим пузырём! Вот он чего по ночам выходит! Херачит втихаря! Мы, понимаешь, сегодня все стекляшки вылизали, по капельке последние пятьдесят грамм разливали, а у него для себя любимого заныкано!

      Тут уже общественное мнение снова качнулось не в пользу бедного Веньки. Охотник может простить напарнику многое, но не это. Водку утаивать! Нет преступления хуже, чем распитие водки в одиночку, втайне от изнывающих от жажды товарищей! Не сговариваясь, Серёга, Илья, Петька и, конечно, Лёха шагнули в сторону прижавшегося почему-то к чужой палатке мелкого Веньки, словно он там искал спасения.

      – Вот чего он так боялся! Вот почему затрясся, когда я за рюкзак взялся! – громыхал голос Лёхи, он, похоже, на несколько мгновений забыл про свою гипогликемию. – Дай-ка её сюда.

      – Да, Веня, нехорошо, нехорошо, Веник!

      Илья покачал головой. В тусклом свете звёзд, однако, больше всего выделялся характерный нос. Гены, от них никуда не денешься. Сколько себя православным не называй. Тем не менее справедливость – неотъемлемая черта его натуры, и Илья продолжил:

      – Я старался, водочку покупал, вёз, по стаканчикам честно разливал, а ты, значит, сам, без свидетелей, в одно лицо? Не по-товарищески это, не по-товарищески! – голос Ильи раздавался над ночным берегом моря как судный глас господний с небес.

      – Ребята, простите, простите. Я же честно в общий котёл свою сверхплановую бутылку вискаря бросил. Ноль семьдесят пять, между прочим! Ведь все видели! А мне тут на утро надо. Я ж страх как на лодке боюсь. Среди моря Белого! Когда сюда плыли, такого натерпелся! А если ещё волна разыграется! Ребята, мне для храбрости сто грамм всего надо. Ну, поймите, ведь кабы открыл вечером, в ней бы на утро ничего не осталось!

      – И правда, ч-чего вы человека дурацкими вопросами замучили! Детектив устроили. Прям чужой среди своих, – Галактион подошёл со своей пластиковой кружечкой и, рассматривая разбросанные на траве Венькины