Охотник на творцов. Александр Андреевич Лобанов

как военные Критики. Но “От нашей работы зависят жизни людей! Множества людей!” – под конец от моей дурашливости не осталось и следа. Я мог быть и жёстким при необходимости.

      Да, я отдавал одно из своих побочных заданий. Но мне жутко не хотелось втягивать напарницу и, чего уж тут интригу разводить, свою девушку в поход по библиотеке. Пусть герои её песен тоже стали бы частью событий и могли помочь нам, но… я могу пафосно сказать, мол, хочу защитить девушку, однако на самом деле мы ещё не на том этапе отношений, чтобы доверять друг другу столь личные моменты.

      – Я буду через полчаса, не позже, – прощебетала девушка и, не стесняясь, поцеловала меня в небритую щеку и выпорхнула из машины.

      – Вот вроде дурак дураком, а какую девушку отхватил… и почему тебе так на женский пол везёт? – с какой-то затаённой грустью вздохнул Брут, выбравшись на плечо, когда я вышел на улицу и потянулся.

      Машина была черная. Большая. Казённая. И бибикала. Для меня автомобили делились на две категории: те, в которых я пытался никого не задавить, и те, что пытались переехать меня. Не разбирался я в них!

      – Если учесть, что со времен школы – считай, десять лет – у меня не было отношений длиннее двух недель, кроме последних, то да! Везёт мне просто эпически.

      – Ну да, ну да, – словно и не слыша меня, кивнул Брут.

      Дождь кончился. Но тяжёлые серые тучи и стылый ветер вольно гуляли. К счастью, новый набор одежды оказался тёплым и уютным. Несколько пакетов первой необходимости хранилось в машине, ибо пару раз после боёв я оставался даже без трусов. Нужная мне библиотека находилась во дворах в нескольких минутах ходьбы. Не зря же я выбрал для Нади это задание?

      Я быстро зашагал. Вокруг обычный спальный район: обветшалые пятиэтажки, несколько деревьев с хаотично спиленными ветками, мамочки с колясками, в отдалении детская площадка с малышней и бабушками на лавочке. Ну и несколько магазинчиков у выхода к дороге… Вероятно, даже конец света не изменит эту серую рутину. Хотя пара дронов с камерами и один с рекламой сигарет, которые курсировали над крышами, намекали, что будущее забирается даже в такие дыры.

      На ходу открыл на наручном терминале поисковый запрос, сделанный ранее. Я не разбирался в библиотечной классификации, вследствие чего мне требовалось расшифровать данные в конце письма, чтобы понять, хотя бы примерно, с чем мне предстоит иметь дело.

      Аббревиатура УДК – универсальная десятичная классификация информации. 82-312.9 – код, к разделу “Фантастические романы”. Знак “+” означает вторичные свойства истории. 82-344 в расшифровке означало: “Чудесное и сверхъестественное. Жуткие чудеса. Чисто фантастический вымысел” причём в подразделе “Легенд”. Затем 82-312.1:82-312.2. По отдельности 82-312.1 означало – “Философские романы. Мировоззренческие романы. Романы о крушении иллюзий”; а 82-312.2 – “Религиозные, мистические, морализаторские романы. Романы о праведной жизни”. Но объединённые “:” – значение менялось на что-то вроде: “Взаимоотношение мировоззрения и морали” или “Взаимоотношение