Алькар. Воскресшие тени. Светлана Скиба

палату, их тут же сменила сиделка, по имени Батильда. В руках, как обычно, она держала поднос-столик с завтраком.

      – Как поживает моя отважная пациентка, решившая усмирить дикого орлиана? – спросила она.

      Соня кисло улыбнулась.

      – Ах, ты вся в своего дедушку. Те же волосы, та же смелость…

      – Вы знали моего дедушку? – удивилась Соня.

      – Ну как знала… Если мне не изменяет память, он попал к нам три года назад, с колотым ранением в ногу, – ответила Батильда, – я еще тогда обратила внимание на его волосы. С правой стороны они были лилового цвета, прям как у тебя.

      Доев кашу-размазню, оказавшуюся на удивление вкусной, Соня надела замызганные грязью (но главное сухие) кеды и накинув зеленый халат с беретом, вышла из палаты.

      Длинные коридоры утопающие в тусклом свете помигивающих светильников, казались ржаво – желтыми, опасными, кричащими: «Беги отсюда при первой возможности». Из некоторых палат доносились громкие стоны и кашель. Соня всегда боялась больниц, в них пахло болью, страданиями и смертью. В конце коридора показались люди в зеленых халатах, они везли каталку с лежавшим на ней человеком. Соня быстро вжалась в стену, пропуская лекарей. В теле еще ощущалась слабость, но раны на руках почти затянулись, да и голова не болела, хоть ее и продолжала «украшать» повязка. Пройдя пендельтюр, ведущий на лестницу, оборудованную пандусом, она заковыляла вниз по ступенькам.

      Не сказать, что ей сильно нравилось бродить по лечебнице, но лежать в палате было еще мучительнее. Преодолев один пролет, она свернула на нижний этаж, и двинулась вглубь длинного желтобрюхого коридора. Здесь было более оживленно, чем на третьем этаже: снующие посетители то и дело заглядывали в палаты, шелестя гостинцами и цветами. Неожиданно, перед самым носом открылась белая, облупившаяся дверь палаты и показались две женщины: одна – низкая седовласая в фисташковой накидке, а вторая – высокая и черноволосая. Соня сразу же узнала первую советницу правителя города. Дамы так увлеченно о чем-то беседовали, что не замечали никого вокруг. Встречаться с Сальвиной Севеллин при таких обстоятельствах у нее не было никакого желания, и она быстро попятилась к выходу. Спрятавшись за створку двери, Соня замерла на месте. Послышались приближающиеся шаги и женские голоса, стали более отчетливые.

      – Нельзя терять надежду, госпожа первая советница. Бывали и такие случаи, когда после многолетней комы, человек приходил в себя.

      – А на вашей практике было подобное? – голос Сальвины Севеллин был напряжен.

      – Нет, но наш лучший лекарь Баренс Польт встречал нечто похожее.

      Старые створки пендельтюра приоткрылись, выпустив женщин. Соня еще сильнее вжалась в стену, умудрившись стукнуться злосчастной горловой о дверь.

      – Ах, если бы я могла чем-нибудь ему помочь, – с придыханием проговорила Сальвина Севеллин.

      – Вы уже сделали все, что могли, теперь остается только надеяться.

      Дамы стали медленно спускаться по ступеням, пока не скрылись