Попутный лифт. Анатолий Ялов

твоя, аки падший ангел в сиропе»! И не приходило ему в голову, отведённую под исполняемую роль, что лучшего облачения, чем эксклюзивный халат и быть не могло. Если человек за порогом делал попытку продолжить диалог, что чаще случалось с натасканными торговцами божьим продуктом, то Фомин не отклонялся от первоначального текста: «Да поразит твою картошку парша чёрная до конца времён!». И так далее…

      Кухонный стол, холодильник, шкафчик. Ещё один шкафчик. Открыванию дверок, заглядыванию вовнутрь сопутствовали звуки, развязное листание слов:

      – Я хожу по маршруту… Нет, я на марше. Маршировать, марширую. Ну вот, фарш. Фаршировать – я фарширую. Нет, не буду. Ага: блендер – блендеровать – я блендерую. Так, а вот пельмени – пельменировать – я пельменирую. – Нашлось у завёрнутого в халат носатика применение и орехам, пусть они и не попадались ему на глаза: – Орехи – замечательно! – ореховать – я орехую. А кабы слон в холодильнике водился, я его бы слонировал. – Так бубнил разошедшийся Павел Николаевич, словно подбирал специи к предстоящему ужину.

      Электрический чайник начинал шуметь, через прозрачные стеклянные стенки просматривалось, как пузырьки воздуха фейерверками стартуют с его днища к начинающей сминаться поверхности. В этот момент заиграла мелодия, как если бы водный поток вместо того, чтобы ниспадать каскадами, наоборот, запрыгивал вверх, с уступа на уступ. Телефонный звонок, старательный труд анонимного композитора. Поздний звонок, означающий, отличающий только одного человека – маму. Она звонила на стационарный телефон – тот, который прикручен к двум медным проволочкам, хотя имелась альтернатива: огромный мобильный аппарат с торчащей антенной; всего через десяток лет Павел в шутку скажет, пожалеет, что не сохранил такой раритет.

      Левой рукой он продолжил снимать с полки коробочку с чаем, а правой прижал трубку к уху:

      – Слушаю.

      – Павлуша, здравствуй, мой дорогой!

      – Добрый вечер, мам.

      – Паша, хочу посоветоваться, тут предлагают купить соковыжималку, очень выгодно. Сегодня по дому ходили, предлагают с доставкой на дом.

      – Мама, тебе нужна соковыжималка? Ни за что не покупай! Считай, она у тебя есть!

      – Ни в коем случае, это я просто так спросила… И вообще, заходи завтра, я наш борщ приготовила.

      В голосе сына глухо и заметно переваливалась усталость, поэтому очень скоро они пожелали друг другу спокойной ночи.

      Павел чувствовал лёгкое, лимонное пощипывание досады, но скоро она растворилась в размешивании серебряной чайной ложечкой сливок, добавленных в бокал с чаем. (Любимая ложечка была на несколько лет старше его самого.) Ну как тут противостоять неотразимому сочетанию женской непоследовательности и не испрошенного тотального прощения?! Крохотный изъян, напоминающий о искусственно забытом совершенстве родителей. Странно, будто всё правильно: Павел и звонил, и навещал. Не забывал про цветы и милые знаки внимания.