Легенды Эоса. Денис Вадимович Ганиман

величественно возвышалась над Древней Чащей. Прохладный ветерок обдувал загорелое лицо мужчины. Он не шевелился.

      Олаи дёрнула Докку за штанину и крикнула, как бы призывая его из полусна:

      – Дядя Докка, привет! А мы к Хакке идём за огненным корнем. Нас бабушка Омма послала, сказала, что он ей обещал.

      – А?.. Ага-ага… – очнувшись, пробормотал смотритель. – Здравствуй, Олаи! О, и Тар здесь?! А ты разве не должен готовиться к церемонии?

      Юноша нервно сглотнул и покрылся холодной испариной. Впервые кто-то, кроме родных, спросил у него про Ом’шу’нагок вопреки традициям.

      – Должен, да, но толку мало, – честно ответил Тар. – Так что я решил немного прогуляться с сестрёнкой и заодно бабушке помочь.

      – Хороший ты малец, – сказал Докка, но тут же себя одёрнул. – Вот я дурень! Что мелет мой глупый язык?! Ага-ага… Ты ведь почти уже взрослый, Тар. Вон, какой вымахал! Высокий, статный, только взгляд печальный… Случилось чего, а?

      Очередь двинулась. Смеясь и перешёптываясь, из шатра вышли две молодые женщины. У одной в руках был изящный гребешок, вырезанный из белоснежной кости заморского зверя, а вторая несла шкатулку, украшенную мелкими камешками яшмы.

      Тар помолчал немного, собираясь с силами, поклонился смотрителю и ответил:

      – Спасибо тебе, Докка, но с этим испытанием я должен справиться сам.

      – Прости, что лезу с расспросами, ага-ага… Знаешь, Тар, я – простой смотритель лодок и мало понимаю в высокой мудрости Хранителя. Но река ведь тоже по-своему мудра. У неё есть начало и русло, и конец – там, где она впадает в море. Но река всегда остаётся рекой. Может, с душами дела обстоят так же, а? Может, они всегда с нами, и потому нет причин бояться, что скажешь?

      Тар пожал плечами и ничего не ответил. Очередь двинулась, и больше они не проронили ни слова.

      Олаи нашла в зарослях куст жимолости и вот уже полчаса не отходила от него, лакомясь спелыми ягодами. Вдоволь наевшись и прихватив с собой немного, девочка вернулась к брату. Угостила его и протянула горсть Докке. Лодочник отказываться не стал. Мало-помалу люди разошлись.

      Докка вынырнул из шатра довольный, прижимая к груди непонятный свёрток. Он задержался у входа, положил сухую мозолистую ладонь на плечо юноши и сказал:

      – Приходи потом, после всего, в Одинокую Хижину, Тар. Покажу тебе, как обращаться с лодкой.

      Тар молча поклонился, взял сестру за руку и шагнул в шатёр. Внутри было нежарко и сладко пахло пряностями. На расписном ковре сидел бородатый мужчина, обложенный подушками. На голове у него красовался пурпурный тюрбан, увенчанный павлиньим пером, а под густыми бровями сверкали внимательные, пытливые глаза. Сам он был смуглый, словно южанин, и поджарый, как паломники, что приходят в Валь’Стэ из нижних земель, а потом обычно отправляются выше по реке в священный город Эдду.

      Хакка приветственным жестом подозвал гостей и предложил сесть на ковре, что лежал напротив. Олаи смотрела на торговца, затаив дыхание. Ей он казался волшебником или сказочником, который знает всё на свете