Ш.У.М.. Кит Фаррет

откачать избитого партийной стражей апатрида. По твоей логике, ее жизнь еще более ничтожна, чем моя, а моя более ничтожна, чем копателя, в общем, мы втроем никчемные люди, делающие бесполезную работу».

      «А на деле, лично я считаю, что никчемный в этой истории только один – тот апатрид в канаве». – Клок закончил свою мысль и выдохнул.

      «Кстати, она, очень даже ничего». – добавил Клок, кивнув в сторону лекаря.

      Но это был лишний жест. Шрам уже несколько минут стоял, жадно впившись взглядом, в лекаря. Ему казалось, что весь день, а может и всю жизнь, его глаза повсюду искали именно ее. Все его, казалось бы, обдуманные действия и наблюдения за жизненными картинами, даже сегодняшнее разглядывание потолка в храме – всё это, были безрезультатные попытки отыскать взглядом этого лекаря. Поэтому, как только, в его поле зрения попали её очертания, взгляд, на подсознательном уровне, приклеился к объекту. И как бы Шрам не пытался стыдливо убрать свой взгляд, что бы ни привлекать внимание и ни выглядеть глупо, мозг не позволял этого сделать.

      «Ты посмотри, как выглядит!» – Клок продолжал, привлекать внимание Шрама, не обращая внимания на то, что тот и без него давно уже был прикован.

      И действительно. Шрам никогда не задумывался об идеале, но сейчас он понимал, что если бы и попытался себе этот идеал обрисовать, то сознание выдало бы лицо этого лекаря. В любом случае, теперь, если бы и зашел разговор о совершенной красоте, Шрам с легкостью и, не задумываясь, мог ответить, что в девушках ему нравятся: слегка округлые формы лица, тонкий рот и средний длинны нос. Что глаза у его девушки должны быть серого цвета, где в глубине должен был прорисовываться небесный оттенок, но при этом не заполняя всё голубым отливом. Что волосы должны быть у идеальной девушки, длинные и прямые, цвета на грани пепла и морского песка. И без разницы, что все видели морской песок только на картинках, каждый бы понял, о чем говорит Шрам. Теперь, если бы у них с Клоком завязался бы спор о женщинах, Шрам мог бы с уверенностью сказать, что для совершенства, формы груди и бёдер Славы излишни пышные, а вот талия и ноги солидарно соответствуют идеалу.

      Клок тоже у себя в голове оценивающе описывал лекаря, но прервал он тишину, более лаконичным выражением.

      «Да, я бы с ней тоже полежал в этой канаве! – Клок радостно захрюкал и добавил. – Правда, только после того, как она отмоется от этого апатрида».

      «Ты слишком циничен». – на автомате прошипел Шрам, не отрывая взгляда от объекта.

      «Да я ничего не имею против апатрида, – начал оправдываться Клок, пытаясь перевести всё в шутку, – все равны, просто они сейчас, как раз, на равных копошатся в этой канаве, а сегодня дождь какой был – за час не отмыться. Да и одинаковые они все, апатриды эти. Этот вон, может уже месяц как представился, и горит себе спокойно в гиене огненной, а она тискает его, таскает… не эстетично как-то».

      «Плевать, на апатрида.– опять на автомате прошипел Шрам – мне интересней…»

      Фраза была явно не закончена, но Клок решил не уточнять подробностей, тем