Жених моей бабушки – 2: Призраки прошлого. Инна Серебрякова

сказал Рэй, и тёмно-бирюзовые искорки скатились с его ладони.

      Обезьяна моргнула, дёрнулась, словно её током стукнуло. Рэй что-то сказал ей, и она успокоилась.

      – Я сама, – сказала я Рэю.

      – Будь осторожна, – кивнул Рэй.

      Нырнув в память обезьяны, я поёжилась. Тяжёлая жизнь была у бедолаги. Я настроила защиту – ещё не хватало, чтобы меня зацепило. Вытащив нужный поток воспоминаний и эмоций, я перенаправила его в сознание живодёра.

      Он закричал. Его тело скрючилось, задрожало, бессвязный поток слов заполонил пространство вокруг. Я отключила воспоминания обезьяны. Не хватало ещё какого-нибудь инфаркта. Ещё, чего доброго, спасать придётся этого мучителя животных.

      Глаза его постепенно прояснились, он перестал болтать всякую ерунду.

      – Что вы со мной сделали?.. – хриплым голосом спросил он.

      – Да ничего особенного, – улыбнулся Рэй, – Дали тебе чуть-чуть почувствовать на своей шкуре то, что испытывают животные в твоём прекрасном заведении. Понравилось?

      Мужик отчаянно замотал головой.

      – Ещё хочешь? Дорогая, а ты ему поток эмоций на полную мощность включила?

      – Нет, конечно. Всего несколько секунд процентов на 30, не больше, – спокойно ответила я, – Побоялась, честно говоря, что его какой-нибудь инфаркт или инсульт разобьёт.

      – Так вот, мужик, – Рэй повернулся к живодёру, – С этого момента ты всегда будешь чувствовать, когда животным больно. Всегда. Пнёт кто-нибудь при тебе собаку – ты почувствуешь это на себе. Будет какое-нибудь дитя неразумное у обезьяны глаза выковыривать – и это почувствуешь на себе. Накачаешь животных химией, чтобы они никого не покусали – всё действие этой химии разделишь с животными. Захочешь удалить зубы и когти у кого-нибудь… Ну, ты понял.

      Живодёр судорожно кивнул.

      – Я так понимаю, что ты – хозяин этого заведения? Всё, что творится с животными здесь, ты будешь чувствовать, где бы ты не находился. Даже бегство на другую планету тебя не спасёт. И никто тебе не поможет.

      Глаза Рэя вспыхнули изумрудными огнями, он произнёс древнее заклятье.

      – Иди, и помни: боль другого живого существа – твоя боль на веки вечные.

      Мужик ойкнул, поднялся и побежал к дверям.

      Я устало посмотрела на Рэя.

      – Пойдём домой, дорогой. Наши там волнуются, переживают за нас.

      Рэй обнял меня, и мы вышли из этого кошмарного заведения. Уходя, мы слышали, как директор что-то кричит, слышали недовольные крики посетителей. Что-то мне подсказывает, что с контактным зоопарком в этом городе покончено навсегда.

      До моей квартиры мы добрались без особых приключений. Даня спала. К счастью, температура больше не поднималась.

      Первым делом я отмыла Юшку и вымылась сама. Настроение сразу улучшилось, да и сил прибавилось.

      Я зашла в комнату. Юшка разлеглась на диване, рядом с Даней. Она чуть приоткрыла один глаз, когда я подошла, и снова отключилась. Бедная моя виверра! Счастье, что эти живодёры не успели ничего с ней сделать.

      Вопрос только один – кто положил под кровать Даниэллы шары иллюзий?

      Тихонько