Сага о старом грузовике. Часть 1. Роман Кондор

в прошлый раз…

      – Ладно-ладно, Анна Сергеевна, не рычи только! Возьми у меня в бардачке.

      – Я что, у тебя буду в машине копаться? – она стояла, уперев руку в бедро, в позе рассерженной справедливости.

      «А она ничего, особенно в лёгком открытом платье», – подумал про себя Пашка.

      – Давай сюда свою путёвку, пока я ещё домой не ушла.

      – Ты видишь, я работаю? Посмотри, какие у меня руки, – с ней у Пашки отношения не складывались вообще никак. В свои сорок с небольшим она, хоть и выглядела великолепно, но обладала совершенно несносным характером. «Зараза редкостная, – иногда в сердцах обзывал он её. – Въедливая и взбалмошная».

      – В дерьме у тебя руки. Вечно ты в нём копаешься…

      – Тогда подожди, – вот уж с ней ругаться у него не было никакого желания. Лучше перетерпеть.

      Вытирая по пути руки грязной ветошью, он пошёл к своему грузовику. Запрыгнув в кабину, Пашка открыл бардачок и достал пластиковый пакет. Не глядя, протянул его табельщице:

      – Доставай, а то опять мои отпечатки пальцев будешь разглядывать, – ему даже Портос уже делал замечание, что, мол, работа работой, а документация должна быть чистой.

      – «Как освободишься – позвони. Обязательно», – прочитала Анюта текст на бумажке, вложенной поверх путевого листа. – Это кто ж тебе послания-то такие любовные оставляет?

      – Какие ещё послания? – не сразу сообразил Пашка.

      – Тут вот ещё и телефон даже указан…

      Видимо что-то сообразив, она до конца вредничать не стала и, вытащив нужную бумажку, только сварливо бросила:

      – Спидометр где?

      – А вот, я сейчас гляну – четыреста сорок пять, сто девяносто три.

      – Всё, – сказала Анна, записывая цифры в графу пробега. – Ещё раз путёвку вовремя не сдашь – получишь по шее. Понял?

      Кстати, километраж на Пашкином динозавре был истинным. Во всяком случае, за десять с лишним лет, почти за одиннадцать, он не приписал ни одного лишнего километра. Может до него кто и подкручивал циферки, но он точно никогда такими вещами не занимался. И если тогда, когда ему торжественно всучили этот аппарат, на регистрирующем приборе значилось около ста тысяч километров, то последующие триста тысяч километров им были честно проезжены.

      Она пошла в сторону конторы, покачивая бёдрами, а Пашка тупо смотрел на клочок бумаги, на котором было всего четыре слова и десять цифр.

      – Спасибо, Анюта.

      В ответ ему последовало только грациозное молчание. Наконец до него дошло, что записку написала Маша. «Интересно, когда она успела», тоскливо подумал Пашка. «Наверное, когда сумочку свою забирала», сам же себе ответил он, засовывая обратно документы. Но что-то было не так – вытащив всё обратно, Пашка дважды перерыл содержимое бардачка. Вот документы, вот лейкопластырь, складной стакан, карта-схема Москвы и области – не было только тетрадки со стихами. «Ах ты ж проныра такая! Ну, ладно. Вечером я тебе позвоню». Попутно пришла другая, совершенно ошеломляющая мысль – никто и никогда в жизни не писал ему записок. Точно – ни разу!

      … С