Своя цена. Татьяна Ефремова

в курсе всех этих душевных терзаний.

      – Светка – это Светлана Василенко? Твоя девушка?

      – Ну да.

      – А она откуда Радова знает?

      – Ну так она ведь моя девушка, – Зиновьев уставился на Димыча с искренним удивлением. – Оттуда и знает.

      – А вы со Светланой сколько уже знакомы? Близко знакомы, я имею в виду.

      Вопрос, похоже, озадачил Зиновьева всерьез. Он шевелил губами, подсчитывая в уме.

      – Да лет восемь, наверно. Или семь. Я не помню точно, вы лучше у Светки спросите.

      Толик не выдержал, поднялся из-за стола, и обошел вокруг, остановившись аккуратно напротив диковинного свидетеля.

      – Слушай, а почему вы до сих пор не поженились, – спросил он с искренним интересом. – Восемь лет срок немалый. Уже давно можно было понять, подходите вы друг другу или нет. Чего тянете-то?

      Зиновьев снова пожал плечами. Лицо у него было при этом такое, словно мысль узаконить отношения никогда не приходила ему в голову.

      Когда за свидетелем закрылась дверь, Толик не выдержал.

      – Вот скажи ты мне, как знаток человеков! Он в самом деле такой придурок или прикидывался? Как можно быть таким не любопытным, а? Ну как?

      – Ну может, ему люди не интересны в принципе. Ему компьютеров хватает. Он за восемь лет не догадался, что девушка замуж хочет, а ты еще какого-то любопытства от него ждешь.

      Толик хмыкнул недоверчиво и предположил:

      – Может, она и не хочет за такого замуж.

      – А это мы у нее самой спросим. Пора встречаться со свидетельницей Василенко. Судя по всему, она нам много чего сможет рассказать.

      Глава 8

      Май

      Петька ныл тоненько и однообразно. Сначала это Дину страшно раздражало, но через час примерно перестало мешать. Слилось с окружающими бытовыми звуками. Неужели он так и ноет все время? Как Кира это выдерживала? Или он у нее не ныл? Может, он как раз из-за Киры скулит третий час подряд? Хотя, судя по реакции матери – дело это привычное. Никто Петьку утешать не бросался, все копошились по мелочи, перекладывали что-то, переставляли. Отец затеял разбирать кладовку, перекладывал там какие-то коробки, серые от пыли и времени. Зачем? Толку от этих перекладываний все равно нет никакого, в тесную клетушку кладовки не пробраться уже несколько лет. Можно только приоткрыть дверь, сунуть очередной сверток и быстро захлопнуть обратно, не давая вывалиться предыдущему хламу.

      Нет никакого смысла в перекладывании старья с места на место. И в неторопливом копошении тоже никакого смысла нет. Да и вообще, не может быть в этой квартире никакого смысла – это Дина поняла очень давно. Ни смысла, ни перспектив, ни возможности для простого человеческого счастья. Только полная кладовка ненужного барахла.

      Чтобы как-то занять себя и отвлечься от монотонного Петькиного нытья и отцовского шебуршания, Дина закрыла поплотнее дверь Кириной комнаты, в которой жила с самого своего приезда, сначала деля ее