Короли вкуса. Мила Бачурова

после нее апатию.

      Не успела Софья закончить разговор со скорой, как в оставшуюся открытой дверь вошли двое полицейских, а потом как-то незаметно кухня превратилась в сцену детективного сериала.

      Вспышки фотоаппаратов, куча полицейских и криминалистов, слова, слова, слова…

      – Гражданка Круглова, нужно ответить на несколько вопросов.

      Полина вздрогнула, подняла голову и уставилась на одного из тех безликих и бессмысленных полицейских, что наводнили квартиру. Он стоял перед ней, заслоняя собой выключенный телевизор. Старенький телевизор, еще с выпуклым кинескопом, от которого, казалось, через десять минут просмотра начинают вытекать глаза.

      – Что? – спросила Полина.

      – Где вы были до того, как…

      – Да вы рехнулись, что ли?! – послышался еще один голос.

      В комнату вошла Софья. Полицейский неодобрительно оглянулся на нее.

      – Девушка. Не мешайте работать.

      – Эта девочка только что лишилась матери! – Софья бросилась к Полине.

      – Я понимаю.

      – Нет! Вы – не понимаете! Хотите кого-то допрашивать – допрашивайте меня, а она просто вернулась домой, как обычно. Она ничего не знает! Оставьте ее в покое.

      – А вы, получается, что-то знаете? Почему вы оказались здесь?

      – Потому что Ильичев отравился и умер сегодня на съемках, вот почему я здесь! – сорвалась на крик Софья. – Потому что Наташа не знала про яд, ее смена заканчивалась. Она просто дождалась, пока Ильичев отфутболит блюдо, и забрала эти чертовы пирожные! А я не смогла до нее дозвониться, и…

      – Вот как, – усмехнулся полицейский. – «Просто забрала». То есть, по-вашему, это в порядке вещей – «просто» тащить домой все, что плохо лежит?

      – Не смейте! – взвилась Софья. – При дочери – как вы можете такое говорить? Вот, так и знала, что вы… Хорошо, что я осталась. Не слушай его, Полиночка. – Она обняла Полину за плечи. – Твоя мама – святая женщина. – И снова, на глазах обретя силы, набросилась на полицейского: – Этому надутому козлу Ильичеву, у которого и так денег – куры не клюют, теперь, небось, памятник поставят! Медалью наградят посмертно! А Наташа, значит, – «все, что плохо лежит»? Да вы знаете, сколько она получала? Знаете, как ей за эти гроши впахивать приходилось? А говорить теперь все будут только про эти несчастные пирожные…

      – Пирожные, – услышала вдруг Полина свой голос.

      Софья и полицейский повернулись к ней.

      – Что, простите? – спросил полицейский.

      – Опять. Эти. Пирожные, – прошептала Полина. – Надкусанные тортики… Остатки десертов… Я никогда их не ела. Никогда! И ее сто раз просила не брать их! Не унижаться! А она… Зачем она это сделала, дура?! – Полина не сразу поняла, что уже не шепчет, а кричит.

•••Из протокола допроса Софьи

      – Почему вы подумали, что гражданин Ильичев был отравлен?

      – Я так не думала.

      – А как же вы думали?

      – Я подумала, что он отравился.

      – А это не одно и то же?

      – Нет, если русский язык для вас – родной.

      – Не дерзите, пожалуйста. Так почему