Дикий, дикий Запад. Карина Демина

Будто где-то далеко у нас с тобой есть добрый дедушка Уилли… Он ведь так подписывался, да? И он живет где-то там. Он очень старенький и потому не может приехать. Но однажды я соберусь и отправлюсь к нему в гости.

      – Вот и отправишься, – хмыкнул Эдди.

      И вот однажды, после очередного возвращения отца, я поднялась на чердак и обнаружила, что убежище мое занято.

      – Наверное, глупо обижаться… Почему она их передавала?

      – Подарки? – уточнил Эдди.

      Я кивнула.

      Мы не дрались. Просто смотрели друг на друга. Я видела перед собой настоящего дикого орка, а он – девочку из хорошей семьи, ибо в присутствии отца мне следовало быть именно такой. А потому из сундуков доставались платья и панталоны, кушаки, платки и платочки, перчатки…

      Как же я их ненавидела.

      – Почему нет?

      – Не знаю. Мне показалось, что она его… недолюбливает.

      – Может, и так.

      – Но подарки принимала?

      – Подарки – дело хорошее.

      Вот ведь засранец. И понимает же распрекрасно, о чем я. Может, конечно, и хорошее, но…

      – Помнишь ту куклу? В платьице. Ты с ней спала. И ела. И вовсе не выпускала из рук. Она и сейчас у тебя сидит в спальне.

      Сидит.

      Ему жалко, что ли? А кукла… нет, в куклы я давно уже не играю; наверное, почти сразу после того, как Эдди взялся учить меня стрелять, бросила. Но мисс Китти – это не просто кукла.

      Она красивая.

      Чудесная.

      И я помню свой восторг. И утро то помню. Отец, к моей огромной радости, не приехал. И потому утро было тихим. Снега насыпало по самые окна. И похолодало ощутимо. Пол кусался, но я кралась к елке, гадая, что мне принесли лесные духи.

      А там…

      – Думаю, мама просто… не могла себе такое позволить, – Эдди вздохнул.

      Он старше.

      И умнее.

      И тогда в детстве первым протянул руку и сказал:

      – Ты слабая.

      – Сам такой.

      – Слабая. Я буду тебя защищать.

      Ну как сказал? Почти прорычал. Но я ничуть не испугалась, хотя никогда не видела прежде живого орка так близко. И спросила:

      – А перья дашь потрогать? И волосы заплести надо.

      Волосы у него, как и у меня, темные и жесткие, а тогда еще все время норовили запутаться, но он позволил расчесать себя. И я пыхтела, стараясь подражать матушке, чесала, разбирала пряди, ровняла пробор. Как он только выдержал?

      – А сладости… у нас вечно не хватало на сладости. Только иногда. – Он махнул рукой. – Но если не хочешь, оставайся дома.

      – Ты же знаешь, что не останусь.

      – Знаю.

      – И не из-за денег. Та девушка, мне ее жаль. Думаешь, вытащим?

      – Постараемся.

      Рядом с Эдди всегда было спокойно, и я позволила обиде исчезнуть. В самом-то деле, какая разница, кто присылал шоколад или медовые орешки? Главное, что на Рождество мы устраивали себе маленький праздник. И это мои воспоминания.

      Что до остального, то Эдди не позволит случиться плохому.

      И я закрыла глаза, чувствуя, как в душе вновь воцаряется мир.

      Чарльз