Абракадабра. Юрий Берков

опутан проводами и датчиками. Десятки приборов контролировали его организм.

      – Как биотоки? – спросил профессор.

      – Пока ничего нет, – ответила медсестра.

      – Включите нейрокомпьютер. Начинайте закачивать информацию.

      – Есть слабые импульсы! – доложил врач, стоявший рядом с прибором.

      – Температура?

      – 37 градусов. Прогрев отключён.

      – Поднимите ещё на полградуса.

      – Сейчас.

      – Как сердце?

      – Фибрилляция. Запускаться не хочет.

      – Дайте разряд.

      Тело Саши дёрнулось от сильного электрического разряда в область сердца.

      – Есть слабые сокращения, – доложила медсестра.

      – Дайте больше кислорода. Дайте 40%. Как дыхание?

      – Отсутствует.

      – Дайте в лёгкие углекислоту 3%. Установите минимальный объём принудительной вентиляции. Как пульс?

      – 90 ударов в минуту. Наполнение слабое.

      – Давление держится?

      – Нет, падает.

      – Чёрт побери! Он не хочет жить! Сколько влили крови?

      – Три с половиной литра.

      – Продолжайте замену. Снотворное в кровь ввели?

      – Да, – ответила медсестра. – Он спит.

      – Пусть спит. Рано ему ещё просыпаться.

      – Как дыхание? – спросил профессор.

      – Самостоятельное.

      – Пульс?

      – 96, наполнение хорошее.

      – Активность мозга?

      – Ниже нормы. Состояние заторможенное.

      – Температура?

      – Тридцать семь и две, держится без прогрева.

      – Хорошо, – отметил Зверев. – Пусть спит до утра. Информацию с нейрокомпьютера закачивать всю ночь. Утром разбудим. Все свободны. Больного в реанимацию. Держать на капельнице постоянно. Непрерывный контроль за всеми параметрами организма. Благодарю за работу, коллеги!

      – Неплохо бы теперь подкрепиться, пропустить по чашечке горячего кофе. Может, зайдём в кафе?

      – Пожалуй, – согласилась Юля.

      Они зашли в кафе, перекусили, посидели, потом Сергей пошёл провожать Юлю. Молодые не спешили расстаться. Они долго бродили по городу, говорили о Саше, о его необычной судьбе, о его будущей жизни.

      – Вот проснётся он завтра и ни одного знакомого лица вокруг! Все чужие. Ни отца, ни матери, ни родственников, ни друзей, – сокрушалась Юля. – У любого ребёнка, даже если он сирота, есть знакомые, друзья, хоть какие-то родственники. А у Саши никого! Ведь прошло уже 84 года, как он уснул. И проснётся он в новом, чужом мире! Совсем один…

      – А давай завтра навестим его? – предложил Сергей.

      – Ты думаешь, нас к нему пустят?

      – А мы скажем, что мы студенты-медики и нам это нужно для дипломной работы.

      – Хорошо, – улыбнувшись, согласилась девушка.

      – Значит, встречаемся завтра после лекций, в два.

      – Ладно.

      И они расстались.

      Океанариум

      Никакого океана вблизи Найска, естественно,