Отложенный эффект. Салма Кальк

непонимание у разных людей, но он ничего не мог с собой поделать. Или не хотел. Чего ради приходить заранее и слоняться от стенки к стенке или ждать? Да здравствует последний момент.

      Проснуться дома – в лучшем доме на свете, его квартира даже лучше фамильного особняка на улице Сент-Антуан. Тому особняку лет шестьсот, то есть – его наружным стенам, которые трепетно сохраняются от древнего графа Жана-Луи. А его квартира – это верхний этаж дома на улице Лиловых Гиацинтов, и он даже согласен приплачивать садовнику, чтоб тот в нужное время высаживал на его окнах и балконах эти самые гиацинты – тут так принято. Его квартира удобна, потому что сделана под него и его нужды, и не несёт на себе груз поколений со всей их славой и всеми их глупостями. В ней есть место для всего – для чтения в тишине, для чашечки арро с утра, для беседы с глазу на глаз, для вечеринки с узким кругом друзей и для любовного свидания тоже. Хотя, конечно, Жан не любил приводить в эту квартиру женщин, потому что это его территория, и ему не хотелось делить её с кем бы то ни было. А женщины тут же претендуют на то, чтобы заселиться, пустить корни, оставить какие-то свои необходимые мелочи и желать возвращения. Поэтому в квартиру на шестом этаже попадали только редкие экземпляры. Скажем, вчерашнее свидание отлично произошло вовсе не на его территории, он оставил свою даму спать у неё дома, сам вернулся к себе и тоже отлично выспался. Утром, почти не просыпаясь, привёл себя в подобающий вид, выпил чашку арро – из машины, но возиться с приготовлением было уже некогда, и отправился в конференц-зал Магической Академии Паризии, где уже десять лет имел честь преподавать студентам основы некромантии.

      Да, граф Жан-Александр де Саваж, профессор, единственный ребёнок своих родителей и наследник великого магического рода, уродился некромантом. Такая коллизия нет-нет, да случалась у Саважей в последние сто пятьдесят лет – после того, как наполеоновский маршал Дени де Саваж взял в жёны некромантку. Наследственность спала где-то в генах и проявлялась даже не в каждом поколении, и сам Жан был сыном боевого мага и воздушницы. Однако некромантом был брат деда, и кто бы знал, кем бы родились его собственные дети, если бы они у него были? Но детей не было, зато другими достижениями можно даже не хвастаться – сами за себя говорят.

      К тридцати девяти годам за плечами уже имелись пять лет службы в Магическом Легионе – если у тебя отец-генерал, то службы не избежать, ну и попробовать тоже нужно было. Но после завершения контракта Жан понял, что дальше – только наука. Он попробовал службу, он это может, дальше нужно понимать, что он может ещё. Отец поморщился, но матушка, как раз тогда ставшая деканом воздушного факультета Академии, бурно возрадовалась. И ещё больше возрадовалась, когда Жан сначала подготовил и защитил диссертацию по некромантии, потом ещё одну – по древней истории, а год назад возглавил кафедру у некромантов. Отец смирился, сказал, готовить молодых людей к последующей службе тоже кому-то нужно.

      Большой человек никуда не торопится. Он просто прибывает вовремя – и всё. И не так уж важно, что он делал с утра – уже решил парочку наиважнейших