Кир. Контракт на конец света. Часть 1. Евгений Олегович Подситков

пяти лет. Парень был в очках крайне интеллигентного вида, в голове с трудом укладывалось, что это он час назад кричал на Кира, пока тот сидел за рулём. Закинув шлем в машину, он подошёл к старику. Девушка же отвела в сторону людей в лабораторных халатах и начала им что-то усердно объяснять. Старик с парнем, разговаривая, приблизились к Киру.

      – Добро пожаловать к нам. Меня называют Домовой, – старик, приятно улыбнувшись, чуть приподнял шляпу в приветствии. – О вас, юноша, я уже знаю.

      Кир молча кивнул и вопросительно посмотрел на очкастого.

      – Что дальше? – тот, в свою очередь посмотрел на Домового.

      – У меня всё готово. Вон ту часть ограждения необходимо вытащить из пазов.

      Кир с очкариком вдвоём разобрали четыре метра ограждения набережной. Затем Домовой забрался на водительское кресло и съехал вместе с фургоном по пологому спуску прямо в воду. Кир дёрнулся было, когда вода сомкнулась над крышей автомобиля, но Домовой вдруг вышел из ближайшего закоулка.

      – Я присмотрю за окрестностями, – сказал он очкарику и растворился в тени.

      На плечо Киру опустилась рука.

      – Веди нас в свою берлогу. Нужно малость отдышаться, – очкастый махнул рукой своей напарнице. Их спутники, как и старик, исчезли в ближайших подворотнях. Собрав обратно ограждение, троица отправилась к станции монорельса, сеть которого круглосуточно обслуживала жителей столичного мегаполиса.

      В обоюдном молчании они добрались до временного обиталища Кира – съёмной квартиры, располагавшейся в переоборудованном под жилые помещения техническом этаже одной из башен Москвы. Не самая презентабельная, она обладала важными плюсами – минимум соседей, хороший доступ в Сеть и так любимый Киром полумрак, постоянно царивший в подобных районах. Воспользовавшись моментом, пока они ехали в вагоне монорельса, Кир внимательнее разглядел своих попутчиков.

      Он обратил внимание, что оба очень похожи друг на друга, но не столько чертами лица, как чем-то неуловимым во взгляде, будто мысли, с точностью до оттенка одинаковые, одновременно пробегали в их головах. Даже их улыбки были абсолютно идентичными. Половина улыбки была мягкой и искренне доброй, но ровно посередине будто разрублена, и вторая половина продолжалась усмешкой, циничной и со вкусом горечи.

      – Мир отнял у нас наши улыбки, – сказал ему тогда очкарик, заметив изучающий взгляд.

      «А ведь они не похожи на нас!» – внезапно понял Кир. Его новые знакомые, окажись они вдруг в толпе молодёжи, могли бы вызвать заинтересованные взгляды. Если ты родился в мегаполисе середины двадцать первого века, то твой внешний вид кричал бы об этом.

      Плохая экология, избавившаяся от выбросов выхлопных труб и заводов, но взамен получившая тотальную химиотерапию, когда ребёнок, ещё будучи в утробе, уже знакомится с цветастым перечнем химзаменителей. Молоко матери перестало быть полезным лет тридцать назад. А чуть раньше оно стало немодным.

      Несмотря на все запреты и регламенты, познакомиться с алкоголем можно было лет с одиннадцати,