Наездник Ветра. Григорий Александрович Шепелев

к драке. Первым остыл Сновид. Когда он заговорил с Рагдаем, коротко приглашая его за стол, у остальных спорщиков кулаки немного разжались и одна общая мысль через неохоту возобладала над прочими. У Рагдая, который ждал грязных шуток, от этой злой тишины также появилось насторожённое дружелюбие. Заняв место, указанное Сновидом, он очутился между двумя своими приятелями, Микулкой и Василём. Те даже не шевельнулись, хотя могли отодвинуться или вовсе отсесть. Это показалось Рагдаю странным. Ему налили полный ковш браги. Он не осилил его до дна и взял из большой деревянной миски ржаную лепёшку с хреном.

      – Знаешь ли ты, зачем Святослав тебя хочет видеть? – начал кудесник, когда под эту закуску ковш всё же опустел.

      – Нет, не знаю, дед. Я даже ещё об этом не думал.

      – Это напрасно. А знаешь ли ты о том, сколько русских воинов положил Святослав, сражаясь с каганом?

      – Много, – сказал Рагдай, дав Микулке знак налить ещё браги.

      – Не очень много. Всего лишь шестьдесят тысяч.

      – Ну, и что дальше?

      – То, что весной начнётся война, в которой поляжет в три раза больше. У Святослава стольких дураков нет. Вот он их повсюду ищет.

      – Вижу, что ты, старик, тем же занят! – вскрикнул Рагдай, маленько хлебнув из поданного ковша. Брага начала его веселить. Лихие за ним зорко наблюдали, совсем забыв про свой спор.

      – Кабы я считал тебя дураком, то не говорил бы с тобой, – продолжал Сновид, – зачем сеять там, где не всходит? Это напрасный труд.

      – Так ты, значит, сеятель? И какие зёрна в твоём лукошке?

      Старик помолчал, приглаживая усы. Потом дал ответ:

      – Да, я сеятель веры в истинного и древнего бога земли славянской, его надёжный помощник.

      – Хороший у тебя бог, коли позволяет обозы грабить! Другие боги построже.

      – Тебе виднее, раз ты пришёл из монастыря! Именем Христа, конечно же, никаких злодейств никогда нигде не творили.

      – Уж очень всё это сложно, – зашмыгал носом Рагдай, – пожалуй, налейте мне ещё браги.

      Ему налили чуть-чуть, так как он и выпил немножко.

      – Послушай-ка, что скажу тебе, – вдруг заговорил Шелудяк, голос у которого оказался звонким и резким, – на Русь плывёт новгородский купец Всеслав. С ним – грек, посланник царя. Того самого царя, для пользы которого приковали тебя к веслу! Этот самый грек везёт семь сундуков золота. Мы хотим эти сундуки у него забрать. Если будешь с нами – дадим тебе столько золота, сколько влезет в твои карманы. Их, как я вижу, у тебя много! Пей и решай, будешь ли участвовать в нашем деле? На размышления даю час.

      Рагдай допил брагу. Поставив ковш, он спросил:

      – Почему ты думаешь, что я завтра не передам Святославу всю эту твою речь?

      – Потому, что твоя башка, кажись, не из дуба сделана. На Подолии нет доносчиков. Они все уж давно в Днепре перетопли. И Святослав, скажем прямо, о них не слишком печалился.

      От хмельного Рагдаю сделалось жарко. Он снял кафтан.

      – Ну, что ты надумал? – спросил Сновид.

      – Не пойду я с вами.

      – Почему так?

      – Потому,