Ведьма княгини. Симона Вилар

силами, она была частью их. А каковы могут быть эти силы, Свенельд испытал на собственной шкуре. Недаром же был он посадником древлянским, ему приходилось встречаться с нелюдями в чащах и сумеречных болотах тех краев, схлестывался с ними, с самим змеем Смоком сражаться приходилось[55]. Да, будучи посадником у древлян, всякого насмотрелся Свенельд, и то, о чем пели под перезвон струн слепые гусляры, что-де витязь Свенельд нежить рубил-губил, не только сказкой-страшилкой для него было.

      А теперь… Неужели это темное колдовство, которое так не любила и презирала деятельная, живая душа Свенельда, вновь выбрало его своей целью? От этого не только сердце застучит, не только ком в горле станет. С этим так просто не справиться. Да и были у него враги-соперники в Киеве, которые, понимая, что воевода Свенельд им не по зубам, которые его власти опасались. Такие могли и к чародейству обратиться. И пусть Свенельд верил, что человек, если он духом крепок, сильнее любых чар, все одно ему стало неуютно. Даже страшновато стало.

      – Кто продал меня? – спросил негромко.

      – Да какая разница? А вот теперь нам надо…

      Но на полуслове Малфрида вдруг умолкла, прислушиваясь. Свенельд тоже различил какие-то голоса извне, топот ног, потом взволнованный голос Ольги прозвучал в сенях.

      Тотчас дверь распахнулась и на пороге возникла сама княгиня. Лицо такое бледное, что соболья опушка шапочки почти черной казалась. Глаза же горели ярче камней самоцветных в блестящих колтах.

      Сощурилась было со свету, потом на Свенельда глянула, будто и не заметив, а все пошарила глазами по истобке. А как увидела Малфриду, так и кинулась к ней.

      – Ты пришла, ты все-таки пришла!..

      – Пришла, княгиня. И теперь будем думать, как далее поступить. Ибо что у древлян и впрямь чародейство невиданное взросло, я сама убедилась. Как и поняла, что не обойтись мне без вашей помощи, а вам – без моей.

      Через несколько дней в Киеве только и разговоров было о том, что на подходе древлянская ладья с послами.

      Люди собирались на склонах киевских круч, всматривались в широко разлившийся вольный Днепр с его уходящими вдаль заводями, с исчезающим в сырой дождливой дымке низинным противоположным берегом. И все гадали – с чем прибудут послы от извечных врагов-древлян? Мира запросят или войны? Но если древляне на убийство правителя Руси решились, то как теперь осмеливаются являться в Киев?

      Разное люди говорили. Одни требовали созвать рать со всех русских земель да наказать древлян. Другие советовали скликать вече и решить, кто станет во главе Руси. Были и такие, кто считал, что с древлянами прежде всего должен разобраться древлянский посадник Свенельд, но на таких даже шикали. Говорили: воевода-варяг немало власти имеет, а за противоборство с древлянами он теперь и княжескую шапку потребует.

      Но все же кто возглавит рать против древлян? Уж точно не Ольга. Куда ей, вдовице, да еще с малым сыном полки водить?

      В Киеве

55

Об этом рассказывается в романе «Ведьма».