Почувствуй это снова. Ольга Вечная

племянника в лоб, потом добавляет: – Ну всё, заяц, неприятно, но бывает и хуже. Уж поверь мне. По асфальту мордой побольнее будет. А твой папаша однажды меня толкнул так, что подбородок шили. Господи, как я орал. Маме еще долго тот случай вспоминали.

      Петру плевать на то, что его дядю елозили мордой об асфальт. Ему плохо, и он по-мужски эгоистично перетягивает все внимание на себя.

      – Да где же твоя мама, а? – сокрушается Матвей, оглядываясь.

      – Ему холодно, может, снег попал за шиворот, – предполагаю я.

      – Да, пора домой.

      Матвей, не отпуская Петра, ловко собирает разбросанные лопатки, я же решаю не мешать и иду к лавочке.

      – Ты куда? – окликает он меня.

      – Пройдусь, пожалуй, пока Диану жду.

      Матвей смотрит мгновение в ступоре.

      – Пошли домой, чаем напою. Не бойся, не обижу. – Потом продолжает, ехидно усмехнувшись: – При ребенке же, за кого ты меня принимаешь.

      – Я и не боюсь. Мы ведь друзья. Просто не хотела смущать.

      – Ты нас не смущаешь, Юля.

      Мы идем к подъезду, потом втроем поднимаемся в лифте. Если бы не затяжной рев Петра, мы могли бы, наверное, почувствовать неловкость. Но этот ребенок прекрасно разряжает атмосферу и взрывает перепонки.

      На лестничной площадке я жду, пока Матвей по-хозяйски открывает входную дверь, затем галантно пропускает меня вперед. Ставит притихшего мальчика на пол, присаживается на корточки и начинает его раздевать. Я тоже расстегиваю пуховик, разуваюсь. Тру заледенелые, покрасневшие руки. Дискомфорт терпим, главное, что холод помог унять разволновавшееся сердце.

      – Ты неплохо справляешься с ролью дяди, – говорю с улыбкой, проходя по квартире и рассматривая обстановку.

      Мы нечасто здесь бывали с Матвеем, когда встречались. Обычно семейные сборища Адомайтисов проходили в квартире Мота, там значительно больше места.

      – Спасибо. Пришлось встать ни свет ни заря в воскресенье, ноготочки ведь не могут подождать.

      – Ты будто бы не в духе. Что, кулон твоей подруге не понравился?

      Матвей мешкает ровно секунду, но я ее замечаю и вспыхиваю как спичка!

      – Я еще не дарил.

      – Ясно.

      Пётр, кое-как успокоившись, забирается на диван и требует мультики, я беру пульт и листаю каналы. Матвей ставит чайник, который медленно закипает. Очень-очень медленно.

      Через пару минут Дианы все еще нет. Я продолжаю возиться с пультом, восхищаясь игрушками Петра, что валяются всюду. А потом внезапно чувствую на себе пристальный взгляд. Прямой, наглый. Вновь физически ощутимый. Поднимаю глаза.

      Матвей рассматривает меня с каким-то мрачным любопытством.

      – Что?

      – Ты поправилась или это пушап такой?

      Темные глаза впиваются в мою грудь, обтянутую черной водолазкой. Кожа тут же будто чувствительней становится, ткань давит на соски, колет, мешает – хочется сорвать. Я мгновенно жалею, что не надела белье. Старые лифчики уже пару недель как натирают, а новые еще не купила. И да, грудь действительно выросла на полтора размера.

      – А