Тринадцатый. Том 4. Андрей Северский

в реальности вообще не осталось, родители были единственными детьми в своих семьях, я тоже один, причём поздний ребёнок, у мамы были проблемы со здоровьем и беременностью. Бабушки-дедушки уже умерли, троюродных – четвероюродных я никогда не знал. Гол, как сокол. Меня самого пусть там поищут, не возражаю.

      Маячок, перенос в «тайную комнату», появившийся следом призванный к хозяину питомец привычно запрыгивает на облюбованный им диван, скоро всю обивку там обдерёт.

      Кресалом разжигаю огонь в камине, усаживаюсь в кресло перед ним, достаю гримуар и инструкцию Сатаны – надо же знать, с чем придётся дело иметь.