Приговоренные к любви. Шивон Дэвис

взгляд обратно на Бена.

      – Согласен.

      Я чуть не падаю от облегчения, но опасность еще не миновала.

      – Но девушка останется здесь с тобой, – Саверио пригвождает меня самодовольным взглядом, и вся кровь отливает с моего лица. – И ты отвечаешь за нее и ее подруг. Если до меня что-нибудь дойдет, я возложу на тебя личную ответственность. За последствия придется заплатить.

      – До вас ничего не дойдет. Даю слово. И я соглашусь на ваши требования, если она будет моей и только моей, – Бен мрачно смотрит на зверюгу. – И никто не посмеет к ей прикоснуться.

      – Я буду наблюдать, как ты ее трахаешь, и сделка заключена.

      Это еще что? Я ощущаю эти слова каждой клеточкой тела. Я коротко взвизгиваю, и Бен пронзает меня свирепым взглядом, предупреждая молчать.

      – Хорошо, – говорит он, как будто не согласился только что прилюдно трахнуть меня.

      При любом другом раскладе я бы прыгала от радости, но я вовсе не хочу, чтобы Бен трахал меня по обязанности, из чувства вины или чтобы защитить. И меня тошнит при мысли, что все эти отвратительные старые извращенцы увидят меня обнаженной и в интимной ситуации с Беном. Но это лучше, чем подвергнуться насилию от этих ублюдков. У меня появляется надежда, что я переживу эту ночь, чего нельзя было сказать еще пару минут назад.

      – Держись, – Бен поднимает меня, выдергивая из моих мыслей.

      Я машинально обвиваю его ногами за пояс, руками обхватываю его плечи, и он несет меня к дивану.

      – Пошла прочь, – говорит он голой блондинке, сидящей на краешке.

      – Бранди! – орет на нее Саверио. – Тащи сюда свою задницу.

      Бросив на меня острый взгляд, она семенит к Саверио. Бен садится на диван, держа меня на коленях.

      По моей коже бежит нервная дрожь, сердце кувыркается колесом, а в груди трепещут бабочки.

      Бен берет мое лицо в свои большие ладони и неторопливо впитывает мои черты. Проводит большим пальцем по моей нижней губе.

      – Такая чертовски красивая.

      На миг на его лице появляется знакомое обожание, но так быстро сменяется холодной яростью, что, наверное, мне показалось.

      – И чертовски глупая.

      Он качает головой и смотрит на меня так, будто хочет задушить. Переместив руку на мой затылок, крепко держит и, наклоняясь вперед, шепчет мне на ухо:

      – Подыгрывай мне и ничего не говори.

      Он проводит ртом по моей шее, отчего на моей коже танцуют мурашки.

      Я закрываю глаза и вдыхаю пряный аромат его одеколона. Этот запах вьется вокруг меня и дурманит. Он пробует языком мою кожу, и с моих губ слетает стон. Я извиваюсь на нем и чувствую, как он твердеет подо мной. Он опускает руки мне на бока, заставляя сидеть смирно. Я открываю глаза и вздрагиваю от того, что он смотрит на меня мрачным, как ночь, взглядом. Его ноздри раздуваются, пальцы впиваются в мои бока, он пронзает меня пылающими голубыми глазами. Затем он переводит взгляд на мой рот, и я забываю дышать.

      Катастрофа.

      Я это понимаю.

      Я по-прежнему нахожусь в сомнительном