Гибель Сатурна. АНОНИМУС

я в мистику не верю. Но тут… – ее всю передернуло. – Видел бы ты его… Кто мог такое сделать с человеком?! Зачем, почему?!

      Она кусала губы. В таком плачевном состоянии свою боевую подругу Волин видел в первый раз.

      – Ну-ну, не волнуйся, – он положил ей руку на плечо, слегка сжал его.

      Она не волнуется. Она просто не понимает, что происходит. Этому нет никакого рационального объяснения. А хуже всего, что она боится. Она, которая никогда ничего не боялась. Если честно, именно поэтому она и вызвала Ореста – чтобы не остаться с неведомым злом один на один.

      Волин кивал согласно, а сам думал, что все-таки психика у женщин менее устойчива, а воображение развито сильнее, чем у мужчин. Вот потому, наверное, в полицейские и солдаты идут в основном представители сильного пола. Или, как это сейчас правильно говорить – не пола, а гендера? И, наверное, не сильного, а бородатого или еще какого-нибудь такого же толерантного…

      – А кто он вообще, этот покойник? – спросил старший следователь, пытаясь хоть немного отвлечь Иришку от ее кошмаров. – Личность установили?

      Оказалось, что личность они пока только устанавливают. При погибшем не имелось никаких документов, даже смартфона не было. Правда, машина оказалась с итальянскими номерами. Ирина уже послала запрос в итальянскую полицию, чтобы выяснить, кому принадлежит злосчастный «бентли».

      – И кому же?

      Мадемуазель ажан посмотрела на него с удивлением. Он что – оглох? Она же сказала: послали запрос.

      – Да зачем запрос, – удивился Волин, – надо было просто пробить по открытым базам.

      Подруга его только головой покачала. Он так и не стал цивилизованным человеком. Здесь ему не Россия, здесь нет открытых баз. А если даже и есть, то они взломанные, а значит, полиция ими не пользуется. Старший следователь махнул рукой: нет, так нет, насильно мил не будешь. Есть тема поинтереснее. Это правда, что погибший – родом из России?

      Иришка кивнула. Да, на плече у него – след от сведенной татуировки. Судя по всему, буквы русские, но разобрать всю надпись она не смогла. Может быть, у Волина получится? Он улыбнулся: ладно, посмотрим, что там за буквы…

* * *

      Тихий тощий прозектор, сам похожий на выходца с того света, провел их в холодильник, где хранились тела. Циклопические серые шкафы с ледяными на ощупь выдвижными ящиками издали сильно смахивали на картотеку. Вот только хранились тут не карточки и формуляры, а мертвецы, терпеливо ждавшие, когда живые выпишут их из каталога и предадут наконец вечному покою.

      Волин был рассеян: он думал о том, что вчера ночью Иришка пробралась к нему в номер, но между ними ничего так и не случилось. Он только прижимал ее к себе и гладил по голове, а она тихонько дрожала, и так, дрожа, уснула у него на груди.

      Все это казалось ему совершенно непонятным – мадемуазель Белью никогда не была кисейной барышней. Воля, ум и сарказм всегда были ее отличительными чертами. И вот, похоже, эти замечательные свойства совершенно ей изменили. Старший следователь терялся в догадках: