Тебя все ждут. Антон Понизовский

лакей с бакенбардами, другой лакей, горничная с испуганными глазами – поднимали головы, будто бы обращались к какому-то высшему существу. Тьфу, смешно…

      … – Замолчите сейчас же! – вдруг загремело под потолком.

      Несколько человек натурально пригнули шеи. Та горничная, которая задавала вопрос последней, стала оправдываться, грызун на неё нападал, шипел и щёлкал зубами.

      – Вы не смеете раскрывать условия своего контракта!

      – Где я раскрыла?

      – Вы спросили: «Когда мы выйдем в эфир и я начну получать полную ставку?»

      – Ну и что?

      – Это значит: ваша оплата зависит от того, в эфире мы или нет. Может быть, у всех такие условия. Может, у половины. А может быть, у вас одной. Вы не имеете права открывать это – никогда, никому!..

      Он ещё какое-то время побушевал, поугрожал своими «санкциями», но ограничился тем, что вынес горничной – её звали Агафья – предупреждение.

      На вопрос об эфире всё же в итоге ответил, но обтекаемо. Я понял так, что сейчас идёт какой-то другой сериал под названием «Остров», тридцать две серии, и когда он закончится – скорее всего, в конце февраля, – в эфир выпустят «Дом Орловых».

      – …Но мы должны быть готовы к премьере ежесекундно!

      – Какое готовы, если пилят-строгают… – подковырнула маменька. – Да, а что это такое значит, «предупреждение»? У меня тоже «предупреждение». Это плохо?

      – Да, это плохо. Начнём с того, что я имею право в любую минуту уволить каждого из здесь присутствующих, – со вкусом повторил голос. – Но для вашей пользы – подчёркиваю, не для моей, а для вашей, чтобы вы лучше ориентировались в моменте, – я также вправе вынести предупреждение. Одно, второе, на третий раз автоматически увольняю. Хотя за тяжёлый проступок могу уволить немедленно. Ещё вопросы?

      – Вы, я так понимаю, продюсер? – осведомился Борис Васильевич. Я чувствовал, что его, как и меня, этот голос из поднебесья, вся эта пафосная околесица и забавляет, и злит.

      – Шоураннер.

      – Я, видите ли, реликт. Обломок прошлого века. Кто это, «шоураннер»?

      – Тот, кто решает, куда история будет двигаться.

      – То есть вы – сценарист?

      – Сценаристы – в числе моих подчинённых. Я утверждаю каждую реплику. В том числе каждую вашу реплику, граф. Направляю процесс.

      – Чем это отличается от продюсера?

      – Продюсеров на проекте человек двадцать. Есть генеральные, есть исполнительные, есть сопродюсеры, есть линейные… А шоураннер один, это я.

      – Ну допустим. А с режиссёром можно поговорить?

      – Режиссёра в привычном понимании у нас нет. Говорите со мной.

      – Как мне к вам обращаться?

      – Шоураннер.

      – «Господин шоураннер», «сэр», «пан шоураннер»?

      – Как вам угодно.

      – Ну что ж, господин шоу-раннер. Смею надеяться, я не самый последний актёр в этой стране. И уж точно не самый неопытный. Тем не менее мне на площадке необходим