Как захочешь так и было. Алексей Плюснин

крае военным патрулем был задержан отсутствующий в накладной вагон с катером, предназначавшимся для сына адмирала, учившегося в Одесской мореходке.

      Но, как всегда бывает при дворах, не меньшей властью обладает персонаж, напоминающий скорее шута. В наше время этаким отцом Жозефом* был простой мичман, завскладом, у которого при глобальной проверке и не менее глобальной недостаче на складе оказались все распоряжения начальства по полулегальным транзакциям, причем в письменном виде. Говорили, что за дочь он отвалил чуть ли не миллион приданого.

      Буквально на следующий после прибытия день мы двинулись дальше. Нашей целью оказалась совсем не Белушка, а маленькое и загадочное поселение «Девятка» в западной части пролива Маточкин Шар, что разделяет архипелаг на два острова: Южный и Северный.

      «Девятка», или поселок Северный, без постоянного населения, база подземных испытаний, где я прожил больше месяца, находится на 73°12′ с. ш. 56°27′ в. д. От Белушки туда 350 верст по местности, напрочь лишенной какой-либо растительности и дорог. Низкие холмы наплывают друг на друга, скрывая горизонт, как в прериях Колорадо и Канзаса. Только тут они не зеленые или желтые, а тёмно-серые или грязно-коричневые. То тут, то там попадаются озерца, или, скорее, лужи, оставшиеся после таяния снега, готовые замерзнуть и впасть в спячку после короткого и скромного расцвета. Дороги как таковой нет, только ориентиры, по которым идут ГТТ. Они чем-то напоминают бронетранспортёры, только без брони и пулемёта на башне. Эдакие пустынные катера. Самое разумное в них – спать по дороге, все равно тряска и шум двигателя не дают даже говорить.

      Нас поселили в двух вагончиках на сваях из металлических труб. Кроме теплоизоляции, эти сваи выполняли ещё одну важную роль. Они приподнимали вагончик как можно выше, для того чтобы зимой не пришлось выкапывать ход к дверям после обильного снегопада. Старожилы рассказывали о зимах, когда почти весь поселок был настолько завален снегом, что на поверхности виднелись лишь черные дыры туннелей, ведущих к входам домов и вагончиков. Но в августе нам это не грозило. Вокруг было царство грязи, мха и камня. И, как ни странно, цветов – маленьких, прижимающихся к земле, с мясистыми, как у рододендронов, листьями. Их редкие колонии на фоне зеленого мха покрывали камни рыжими, как ржавчина, пятнами, ещё более усиливая сходство с планетой Станислава Лема, где могучий Циклоп, разбрызгивая ядерную энергию, безнадежно проигрывал кибербиологической Туче.

      Залив Маточкин Шар сурово синел в нескольких сотнях метрах вниз, а расступившиеся в долине речки Шумилихи склоны открывали потрясающий вид на Северный остров, покрытый непроходимой стеной заснеженных гор.

      Наша работа состояла из двух частей. Либо мы носились по холмам, обвешанные приборами, проводя магнитную или сейсмическую съемку, либо делали то же самое, но в штольне. И в том, и в другом были свои плюсы и минусы. При работе в поле приходилось довольно много двигаться и даже бегать по маршруту,