Горы обещали тебя. Саша Некрасова

улыбнулась Зара.

      – Мы можем усложнить, например, играть только с иностранными фильмами или только с новыми… – задумалась Зоя.

      – Нет-нет, лучше без ограничений, правда, – попросила Алиса.

      Любой разговор, который касался ее придуманной профессии, выводил ее из равновесия. К тому же она ощущала какую-то странную тяжелую сонливость, из-за чего голова и память работали очень плохо. То ли, из-за прошедшей бессонной ночи, то ли от усталости.

      – Тогда Заре на «К», – подытожила Зоя.

      – «Как меня зовут», – ответила Зара. – Знаете, да? Это российский фильм.

      – «Зовут», значит Алисе на «Т», – кивнула Зоя.

      Алисе понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что от нее требуется. Но она, как на зло, не могла вспомнить ни одного фильма, кроме «Титаника». Она вообще ничего не могла вспомнить, мысли текли коротко и медленно, как машины, застрявшие в пробке.

      – Ну? – улыбнулась Зоя.

      – Тело, – Алиса выпалила первое попавшееся слово.

      – Что-то я не помню такого фильма, – Зоя вопросительно посмотрела на Зару.

      – Она имела в виду «Тело, в котором я живу», Альмодовара. Правда, Алиса? – спросила Зара.

      – Да, конечно. Простите, – согласилась Алиса.

      Игра очень понравилась Зое и Заре, с каждым кругом распаляя в Алисе тлевшее раздражение и переплавляя его в настоящую злость. Она опять злилась, как и в первый день. С чего она вообще взяла, что сможет стать лучше за каких-то два дня. Она злилась на себя за то, что не научилась справляться с нагрузкой и на Зару, за то, что она шла так медленно и крала у Алисы время отдыха, и заставляла в два раза дольше тащить на себе огромный рюкзак. Все ее собственные силы и ресурсы тратились в никуда, уходили, словно вода в песок, на этих слишком длинных переходах, которые она прошла бы быстрее, если бы не Зара. И едва поймав себя на этих мыслях, она еще больше разозлилась на себя за то, что злилась на Зару, которая была ее подругой и была не виновата в том, что подвернула ногу. Вообще-то, если бы не сама Алиса, с Зарой бы этого вообще не случилось. Замкнутый круг эмоций, злобы и стыда съедал ее мысли с каждым шагом и не давал сосредоточиться на том, чтобы вспомнить еще какой-то дурацкий фильм на дурацкую букву.

      – Кажется, Алиса не хочет играть, – аккуратно сказала Зара, когда они сбросили рюкзаки на очередном привале.

      Трава была мокрой, а дождь продолжал накрапывать, поэтому на землю никто не опускался. У кого были под рукой сидушки, те садились на них, а у кого нет – оставались стоять. Алиса не оправдывалась и не возражала после предложения Зары прекратить игру. Ее одолевала слабость и странная тошнота, как после обезболивающего. Дальше тропа поднималась на небольшой перевал, в тайгу и лес, но Степа обещал, что на сегодня это последний серьезный подъем.

      – Как нога? – спросила Алиса у Зары, которая вытащила из рюкзака походную сидушку и опустилась рядом с живописным валуном.

      – Нормально, – с готовностью ответила та, хотя Алиса не сомневалась в том, что подруга недоговаривает.

      Но