Больное сердце. Андрей Буторин

замолк? Продолжай.

      – Вот этот зачет… этот прыжок с парашютом мое сердце и угробил. Очнулся уже после операции – поставили искусственное. Потому и назвал его мотором. А почему я несвязно говорил, так это, наверное, после гипномодуля так водка подействовала. После этого неделю ничего принимать нельзя, а я забыл.

      Это и было главной ложью в рассказе Тимура, но он понадеялся, что капитан со старпомом не знают, что никаких ограничений после гипнотического наркоза нет, слишком уж специфическая информация. Они и не знали.

      – А после стакана как же ты тогда очухался? – приподнял одну бровь Пират Котомаров.

      – Испугался, – совсем уже практически честно ответил Тимур. – Страх, наверное, мозги на место и поставил.

      – Да, кстати, а что там насчет двух голов?

      – Так я это про то, что под твоим командованием хочу быть. Что с твоей головой куда лучше, чем с одной моей.

      – Недолго тебе с моей быть, – буркнул Котомаров. – На Эстере другая голова тобой будет командовать.

      – Так ты меня берешь?!

      – Завтра явишься на регистрацию. А сейчас иди отоспись как следует, недолеченный.

      Глава четвертая

      «Увидев» все воспоминания Тимура, Тимону стало совсем плохо. Он бы с удовольствием попросил остановить звездолет – и вышел. Вот только ни то, ни другое осуществить было невозможно. Особенно выйти.

      Что касается космического грузовика, так он, напротив, собрался не останавливаться, а осуществлять самый важный этап полета – гиперныр. Этот термин уже не раз прозвучал в голове Тима, «озвученный» разумеется, Тимуром, и Тимофей примерно представлял, что это такое. Гиперныр – это прыжок через гиперпространство, а поскольку происходит он сквозь межпространственные тоннели, так называемые «кротовые норы», то приходится в них как бы нырять, отсюда и «гиперныр» или просто «нырок». Про все это Тимону интересно было бы узнать и подробней, но тут как раз белая матовая стена в их «купе» стала черной, а затем превратилась в окно. Так по крайней мере показалось Тимону, поскольку сидящий за этим окном старпом Сапов был настолько реален, что даже мысли о том, что это все-таки изображение, возникли не сразу. Да и то это были мысли Тимура.

      А Лерон Сапов между тем произнес ровным будничным тоном:

      – Экипажу «Авы» приготовиться ко входу в межпространственный тоннель. Всем занять свои места, принять горизонтальное положение и пристегнуться. Нырок состоится через пять минут. Повторяю… «Ава» подходит к МП-тоннелю. Экипажу лечь на свои места и пристегнуться. Кратковременный сигнал будет подан за две минуты до входа. Постоянная сигнализация включится за минуту и будет звучать до начала нырка.

      Тимур принимать горизонтальное положение не торопился. Три минуты пролетели быстро, завыла сирена, замигало освещение. Это длилось секунд пять, но по нервам ударило хлестко. Тимофей начал нервничать. Когда в поле зрения попадала вторая, свободная полка, его так подспудно и порывало ринуться к ней, лечь, пристегнуться… Как все-таки вбилось в его сознание: если тебе говорят, что