Ностальгия по унесенным ветром. Татьяна Иванова

что лишняя роскошь для его семьи совсем не обязательна, а потому откладывал и откладывал эту давнюю просьбу жены в дальний угол – авось передумает – рассуждал он и продолжал выезжать по своим делам на старом багги. Однако Сьюлин на этот раз была неумолима и продолжала настаивать на своем, и к рождеству, Уилл, наконец, сдался, купив ей роскошный подарок.

      Молодые лошади резво скакали по мокрой красной дороге, и Уилл даже не успевал придерживать их, когда на пути попадалась рытвины или ухабы. К счастью, дождь был хоть и частым, но кратковременным, а потому дорогу пока еще не размыло. А то обстоятельство, что из-под копыт резвых молодых жеребцов не летела в глаза надоедливая красная пыль, прибитая влагой к дороге, делало путь довольно сносным, даже невзирая на непогоду.

      Уже смеркалось, когда из-за поворота, наконец, показалась милая сердцу подъездная аллея Тары, и увидев родной дом, Скарлетт с облегчением вздохнула. Когда они вошли в парадную, Сьюлин с детьми уже поджидала их. Дети засуетились, приветствуя Эллу и Уэйда, а Сьюлин со слезами кинулась к Скарлетт и запричитала.

      – Скарлетт, что же это? Мелани, ведь она была такая хорошая, так любила всех! Я не могу в это поверить! Да как Бог мог допустить такое?! Ах, Скарлетт!

      Сьюлин повисла на шее у сестры и ее слова потонули в нарастающих со всех сторон рыданиях черных. И тут в проходе показалась грузная фигура Мамушки, и Скарлетт, даже не сняв шляпы, бросилась к ней, дав наконец волю слезам.

      – Мамушка, уйдем куда-нибудь, я хочу побыть одна, не могу никого видеть, я так устала!

      – Пойдемте, моя голубушка, поднимемся в Вашу комнату – сказала старая нянька, снимая со Скарлетт шляпу и теплую накидку.

      – Роза, принеси миссис Скарлетт горячего чаю – крикнула она на ходу негритянке.

      Мамушка привела рыдающую Скарлетт в комнату и усадила ее рядом с собой на кушетку. Она ничего не говорила, а только гладила ей волосы как в детстве, да согревала в своих черных, теплых ладонях заледеневшие пальцы Скарлетт. Из ее старых глаз тоже катились слезы.

      Роза, робко приоткрыв дверь, внесла поднос с чаем и пирожными. Мамушка велела ей все поставить на стол и уйти.

      – Ласточка моя, Вам надо согреться с дороги. Ручки-то вон совсем захолодели. Да и полно уж плакать-то, что же тут поделаешь, видно господу Богу угодно было забрать от нас миссис Мелли. И будет она теперь, наша голубушка, служить ему там на небесах.

      – Ах, Мамушка, это еще не все. Ретт бросил меня, он уехал! – выдохнула в отчаянии Скарлетт.

      – Ну, полно, полно, моя хорошая, что ж с того, что уехал?! Приедет – сказала, Мамушка, но сердце ее почуяло беду.

      – Да нет, он ушел от меня, бросил! Сказал, что больше не любит, и я ему не нужна! А он мне так нужен, ведь я люблю его, Мамушка, да только поняла это очень поздно! Я была такая гадкая, а он любил меня и все ждал, когда я изменюсь, а я не менялась!

      – Доченька, это горе помутило его разум, ведь он совсем переменился после смерти нашей маленькой мисс. Не может он