Судьбы фантазия шальная. Ирина (Игёша) Савина (Сменова)

уехать пока не могу, лечение надо закончить. Мне правда жаль, и простите меня, – силы покинули Ирину и она начала медленно опускаться в инвалидное кресло, которое стояло в прихожей, Жанне пришлось помочь девушке.

      – Не надо просить у меня прощения, передо мной ты ни в чем не виновата, – с этими словами Жанна ушла.

      Ирина сидела в кресле и из прихожей наблюдала за мужчинами. Они тихо ругались, слов она не могла расслышать, но ей и не надо было слышать, чтобы понять, кто тому виной. Так тяжело было осознавать, что ты для кого-то обуза, что мешаешь своим присутствием и не даешь дышать человеку полной грудью.

      – Вставай, мы едем, – не смотря на злость, очень тихо сказал Глеб.

      – Куда?

      – Домой, – в голосе послышалось едва сдерживаемое раздражение.

      Глеб помог девушке подняться, довольно грубо схватив за руку.

      – Где твои вещи?

      Ирина не успела ответить, Антон уже подошел с ее небольшим ярко синего цвета чемоданом. Глеб выхватил у друга сумку и вышел. Только на улице он обратил внимание, что Ирины нет. Чертыхнувшись, он снова направился в подъезд, но, чуть не столкнулся с открывающейся дверью, это Антон выходил на улицу с Ириной на руках.

      – Не забывай, ей нужна постоянная помощь, – строго напомнил он, – кресло привезу завтра.

      – Сам заеду и заберу, – буркнул Глеб.

      Он принял из рук Антона Ирину и помог ей сесть в такси, потом повернулся к другу.

      – Спасибо, – сдержанно процедил он, и друзья обменялись не слишком приветливым рукопожатием.

      – Береги ее.

      Глеб, молча, кивнул, обошел машину и сел рядом с Ириной

      – Выше нос, красавица, – произнес Антон, добродушно, улыбнувшись.

      Глава 5.

      Ирина смотрела в окно, куда-то неслись машины, вывески манили яркими названиями, разноцветные огни ночного города мелькали и сливались, казалось, в сплошную беспрерывную линию, вид был завораживающий и хоть на некоторое мгновение позабылись все печали и болячки.

      Ирина взглянула на Глеба, он сосредоточенно смотрел прямо. Увидев его сегодня, она сразу узнала своего вынужденного спонсора, так как часто разглядывала его фотографию в клинике. И даже подружившись, с другими пациентками, показывала им этот снимок, было приятно чувствовать себя хоть маленькой частью этого красивого мужчины.

      Он действительно был красив: прямой нос, высокие скулы, большие темно-карие глаза, длинные черные ресницы, полные губы, которые он сейчас недовольно сжал в прямую линию и волнистые аккуратно подстриженные волосы. Выражение лица так и осталось суровым, не на такую встречу, она рассчитывала. Ирина знала, что особой радости от ее приезда никто не испытает, но столкнуться с открытой неприязнью оказалась не готова.

      Она понимала, что совершенно ему не нужна, что не вписывается в его жизнь, но больше у нее в этом большом городе никого не было. Просить опять Антона не могла, он и так четыре раза за два года навещал ее за границей. Она не знала, чем заслужила такую заботу постороннего