Человек в чужой форме. Валерий Шарапов

это валенки у тебя такие черные? Опять куда вляпались?

      – Непромокаемые валенки, понимать надо, – важно пояснил Пельмень, – строительная хитрость. Опустили в растопленный гудрон, теперь они не промокают, и даже калоши не нужны.

      – Откуда ж такие умные и распрекрасные? Какими судьбами сюда?

      Андрюха охотно растолковал:

      – Так это не мы, это вы сюда, мы из увээр номер семь…

      Оля попросила погодить и ее не путать:

      – Увээр – это само по себе отлично, вы-то к нему каким боком?

      – О, это долгая история, – протянул Анчутка, но Пельмень, не склонный молоть лишнее, был краток:

      – Яшка не тот карман взял.

      Суть рассказанной истории сводилась к тому, что, задав стрекача из Москвы, они некоторое время поскитались по стране, думая добраться до неких хлебных и теплых краев. Однако то ли по незнанию географии, то ли просто так сложилось, что, вдоволь получив по хребтам и чуть не загремев в тюрягу в Саратове, метнулись в Киев, а там через Сороки в Кишинев. После всех скитаний город показался раем – и тепло, и фрукты прямо на деревьях повсюду, а главное – люди добрые-предобрые.

      – Идешь по рынку, а тебе со всех сторон ложки тянут, попробовать дают и творог, и сметану, – вспоминал, чуть не облизываясь, Анчутка, – ух и физию я себе наел – страсть.

      Правдоруб Андрюха поправил:

      – Это он тебе рассказывает. Попрошайничал он. Шайки свои голубые выкатит и тоненько заведет что-нибудь жалобное, типа «Враги сожгли родную хату».

      – А что, и пусть, – отмахнулся Яшка, – не то что не голодали, отжирались. А вот жадность фраера сгубила…

      – Причем как раз на рынке, влез в карман к полковнику, который цветочки покупал.

      Оля возмутилась:

      – Как не стыдно! Человек за цветочками пришел, а ты, варвар… не мог, что ли, ну хотя бы в мясном ряду?

      Анчутка возразил по существу:

      – Я рассудил: раз негодяй такой тратится на чепуху, стало быть, жирный. В общем, я руку-то в карман, а там – матушки мои! – крючков рыболовных понатыкано!

      – И хоп-ля-ля, – продолжил Пельмень, – всунуть-то руку всунешь, а обратно – никак. Стоял, крепился-крепился, раздулся, как самовар, рожа красная, хоть прикуривай…

      – Ну, само собой, не сдержался, заорал, как ошпаренный, – радостно продолжал Анчутка, – крючки намертво держат, публика собирается, слышу – лупцевать собираются. А полковник – ничего, расплатился, цветочки забрал…

      – Это Максим Максимыч оказался, на наше счастье, – пояснил Пельмень.

      – Максим Максимыч – это кто?

      – Товарищ Кузнецов, Батя, бывший командир наш, – сообщил Анчутка, – ох и головастый мужик! Он теперь у вас по снабжению, на фабрике.

      – Да, слыхала про него, хвалят. И по каким причинам он вас тотчас в милицию не сдал?

      – Пожалел, – поведал Андрюха, – нет, ну как с рынка-то вышли, по сусалам навешал, но по-доброму, по-отцовски.

      – Не больно, то есть, – уточнил Яшка, – ну а потом, как за уши оттрепал, начал выспрашивать, что да как.

      – Хотели