Коко. Питер Страуб

что, едет с вами на охоту?

      – Я бы предпочел, чтобы ты называл это миссией, – огрызнулся Гарри. – Слушай, а Тина собирается когда-нибудь показаться на свет божий?

      – Может, позже… – сказал Джимми, отводя глаза.

      В ресторане Пумо работали и жили два вьетнамца. Если он находил хотя бы пару тараканов, то переворачивал всю кухню вверх дном, а с Мэгги Ла вел себя как подросток. «ЛА-ЛА», вот уж точно. Старый товарищ Боба Биверса стал просто очередным… несколько мгновений он копался в памяти, пытаясь отыскать слово Денглера – вспомнил: «мультяшным».

      – Передай ему мой совет: заявиться в номер «Майкла Тодда» с охренительным ножиком за поясом.

      – Ага, Мэгги это возбудит не по-детски.

      Гарри бросил взгляд на свои часы.

      – Гарри, в планы вашей миссии входит посещение Тайбэя? – спросил Джимми, впервые явив признаки реальной заинтересованности.

      Биверс ощутил нечто вроде укола предостережения. На виске дернулся нерв:

      – А вы с Мэгги разве не из Тайбэя?

      И тут до него дошло! Кто сказал, что Тим Андерхилл все еще живет в Сингапуре? Гарри бывал в Тайбэе в кратковременном отпуске и легко мог представить себе, что Тим Андерхилл предпочел остаться жить там – в гремучей и похотливой смеси Чайна-тауна и Додж-Сити, какими он помнил те места. Он понял, что суд Божий, ошибочно считающийся дремлющим, на самом-то деле все это время бодрствовал, что все предписано и продумано заранее. Бог все предусмотрел и спланировал загодя.

      Гарри вновь устроился поудобнее на барном стуле, заказал еще один мартини и, отложив конфронтацию с бывшей женой еще на двадцать минут, принялся выслушивать разглагольствования Джимми Ла о неприглядных аспектах ночной жизни столицы Тайваня.

      Джимми поставил перед ним исходящую парком чашку кофе. Гарри сложил салфетку, сунул ее во внутренний карман пиджака и бросил взгляд на разъяренных демонов. Он увидел ребенка, летящего на него с поднятым ножом, и сердце его зачастило. Он улыбнулся, и горячий кофе обжег ему язык.

2

      Вскоре Гарри стоял у телефона-автомата рядом с мужским туалетом в узком коридоре подвального этажа. Свою бывшую жену он пытался для начала отыскать в галерее Марии Фарр, располагавшейся на первом этаже бывшего склада на Спринг-стрит в Сохо. Пэт Колдуэлл Биверс ходила в частную школу Марии Фарр, а когда галерея, казалось, стала приходить в упадок, взяла ее под крыло, сделав одним из своих любимых благотворительных проектов. (Еще в самом начале вовлечения его жены в работу галереи Гарри терпеливо сносил званые обеды с художниками, чьи работы представляли собой ржавые трубы, беспорядочно разбросанные по полу, аккуратные ряды поставленных на торец алюминиевых слитков, розовые колонны, инкрустированные похожими на бородавки наростами, которые напоминали Гарри исполинские эрекции. Ему до сих пор не верилось, что авторы-исполнители этих подростковых шуточек зарабатывают звонкую монету.)

      На звонок ответила сама Мария Фарр. Это был дурной знак.

      – Мария, – сказал он, – как приятно снова слышать твой голос. Это я.

      По правде,