Судьба на выбор. Дэни Аткинс

бесил тот факт, что Джек меня спас, – будто это как-то принижало самого Ричарда. Ну что за бред? Он должен испытывать благодарность, а не ерничать и ревновать.

      – Тебя уже выписали? Может, подвезти?

      – Нет, спасибо. Нас ждет такси, – поспешно возразил Ричард, словно испугавшись, что я приму предложение. Как по команде, опять постучала медсестра, сообщая о прибытии машины.

      Ричард повел меня к двери, обнимая за талию. Обернувшись, я посмотрела на Джека – и ничего не смогла прочесть по его бесстрастному лицу. Я печально улыбнулась на прощание мужчине, который рисковал собой, спасая мою жизнь. Казалось, оставлять его вот так – сродни незавершенному делу или неоплаченному долгу. Хотя, может, это чувствуешь всегда, если обязан кому-то жизнью.

      В машине я не возмущалась поведением Ричарда. Перед нами стояли куда более серьезные проблемы. Чем ближе мы подъезжали к дому родителей, тем острее ощущалась глобальность катастрофы. Когда такси остановилось и Ричард достал портмоне, чтобы расплатиться с водителем, я положила руку ему на плечо.

      – Давай ты сначала съездишь к себе, умоешься и переоденешься?

      – Разве тебе не будет легче, если я пойду с тобой?

      Тоскливо покачав головой, я поцеловала его в надежде, что меня поймут правильно.

      – Что бы мы ни сделали, легче не будет. Просто приезжай чуть позже, хорошо?

      Я вылезла из такси и направилась к дому. Жаль, что моя смелость была такой же фальшивкой, как и благодарность, которую Ричард испытывал к моему спасителю.

      Родители сидели за кухонным столом. Папа вскочил, как только я зашла, и сгреб меня в по-отечески крепкие объятия, пытаясь выразить свою любовь и тревогу. Я позвонила ему из больницы, поэтому он уже знал про Эми. Судя по красным глазам, он тяжело принял случившееся. Мои подруги заглядывали к нам при любой возможности. Родителям они были практически как родные.

      – Чай будешь? – хрипло спросил он. – А то в этих больницах обычно предлагают всякую дрянь.

      Пить совершенно не хотелось, но отцу следовало себя чем-то занять и успокоиться, поэтому я кивнула.

      Пока он возился с чайником, я села рядом с мамой. Теребя в руках скатерть, она повернулась ко мне со страдальческим выражением на лице, невероятно похожим на мое собственное – точно я смотрела в волшебное зеркало будущего. Раньше это успокаивало, дарило ощущение связи времен… Теперь до ужаса пугало.

      Я украдкой покосилась на папу, и он едва заметно кивнул. Что ж, уже легче. По иронии судьбы сегодня у нее хороший день – в то время как у меня худший в жизни.

      – Папа сказал, – печально подтвердила она. – Поверить не могу. Малютка Эми…

      Я молча кивнула, чувствуя, как слезы текут по щекам. Мама посмотрела на мою повязку.

      – Что у тебя с головой?

      – Порезалась слегка. Пустяки, почти ничего и нет, просто так замотали. Ты не волнуйся.

      Она послушно кивнула, и любой, кто знал ее прежде, сразу понял бы, что это не моя мама. Настоящая Фрэнсис Маршалл никогда не была покладистой.

      – Представить не могу, что чувствуют Линда и Дональд… – пробормотала