Лотос Серебристый. Александра Хартманн

любовниц среди ваших лао.

      Моя тирада заставила Джона громко расхохотаться, откинув голову.

      – Насчет Ребекки не волнуйся, у нас с ней ничего серьезного, об этом мы сразу договорились, а лао, – тут он пожал плечами, – ты же не осуждаешь людей, занимающихся спортом для здоровья, так это примерно то же самое. Но ты, Киара, – и он приблизился ко мне, – ты будишь во мне нечто совершенно иное. Твоя невероятная кожа, твой аромат преследуют меня ночами, я не могу их забыть. Я хочу тебя, но не могу легко взять, как Ребекку или лаосских девок. Нет, на тебе придется женится. Что ж, я готов.

      Ярость обожгла меня.

      – Ты подонок, Джон! – занесла руку, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее и притянул к себе.

      – Горячишься, Киара? Это очень хорошо, прибереги свою страстность для нашей брачной ночи.

      Как же я желала выцарапать ему глаза, ударить. Меня тошнило от запаха алкоголя из его рта, от его самодовольной ухмылки, такие люди, как Джон Картер, привыкли пользоваться людьми и выбрасывать их на помойку. Теперь же он решил купить меня, чтобы сделать то же самое, попользоваться, сломать и выбросить.

      – Пусти! – дернула я руку. Но он продолжал держать.

      – Отпусти ее, Джон, – вдруг произнес кто-то.

      Я взглянула через плечо Джона и увидела Эдварда без пиджака в одной рубашке, с закатанными рукавами.

      Джон обернулся, и злая насмешка скривила его рот.

      – А, Фейн! Сколько лет, сколько зим, – выпустил мою руку он.

      Эдвард приблизился к нам, лицо бесстрастное, только глаза лишь слегка потемнели. Позади него из комнаты для игры в карты послышался какой-то крик, споры. И вскоре оттуда выбежал Даниэль с выпученными глазами, весь раскрасневшийся и злой.

      – А ну стой, Эдвард! – взревел он. – Ты мошенник! Шулер! Как у тебя оказалось сразу три туза?

      За братом вывалило сразу несколько человек, все встревоженные, с мокрыми от пота лицами.

      – Покажи свои карты! Покажи! – Даниэль налетел на Эдварда и схватил его за рубашку.

      Но это нисколько не смутило Эдварда, наоборот, он усмехнулся и произнес холодно:

      – Умей проигрывать, Марэ. А пятнать мою честь оскорблениями я не позволю никому, в особенности тебе, – и он толкнул Даниэля, и тот, не удержавшись на пьяных ногах, повалился на пол.

      – Ах, ты сукин сын! Иди сюда! Иди! Грязный англичанин! Нищий лорд! – изрыгал ругательства Даниэль. – Стреляться! Здесь же!

      Брата обступили другие мужчины, стараясь успокоить и помогая подняться на ноги.

      – Даниэль, перестань! Что за глупости! – кричали голоса.

      – Вы все видели, как он толкнул меня?! – не унимался Даниэль, лихорадочно сверкая глазами. – Джон, ты видел? – обратился к своему дружку брат.

      – Конечно, Дэн, он просто безумен, как и его мамаша, – рассмеялся тот.

      И, не успев перевести дух, тут же повалился на пол от удара кулаком в лицо.

      – Еще какие-то комментарии, Джон? – процедил Эдвард, ярость исказила его черты. Казалось, он