Гармония преображения. ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

этими людьми схвачен, и эти горожане, и при этом именно живущие в городе, а не представители веры, обращаются с требованием лишённого воли перемещаться непременно распять, отпустив на радость собравшимся несомненно разбойника. Представители веры, согласно описанию, выглядят только организаторами-инициаторами всей такой яркой затеи, а как раз к Пилату с требованьем обращается, собравшийся при вынесении такого решенья, как надо понимать, самый разнообразный народ. Ну, и почему же всё таким образом собрано из словно противоречащих и не смыкающихся событий?

      Второе: Жертвенного тельца перед принесением в качестве жертвы в храме положено вырядить и разукрасить, не говоря уж о таком, что подготовленный к жертвоприношению должен быть лучшим среди разных всех прочих. То, что перед отправлением к месту такой казни, настаивавшие на распятии, Иисуса вырядили в нечто нарядное, очень возможно, что лучшее из того, что только нашли, да и приукрасили насколько только возможно, об этом слов в тексте Евангелие присутствует достаточно много. Больше того, на кресте умерщвляемый или казнимый, к месту казни свой крест в данном случае не волок на себе. (Правда, здесь надо учитывать, это всё в древних текстах, в Евангелие о таком ни пол слова, но, между тем, в написанном, и с некоторым постоянством упоминается, что для казнимого крест к упоминаемой Голгофе поволок этот некто, озабоченный таким по дороге.)

      Третье: Из элементарного – ну, и чем же таким, и при этом особенным среди живущих должен выделяться такой человек, чтобы, по мнению прочих, со столь необычным порождением рядом живущих, оказался достоин именовать себя тем самым словом: Христос? Ведь если судить по пусть и разрозненно, но всё же встречающемуся в Евангелие смыслу, это, не именное, словесное именование, а может и своего рода обозначение, особенное обозначение, должно, как результат, пусть годы, столетья минут, венчать лишь кого-то, чьё явление миру заранее пророками было предсказано. И такой, кто будет удостоен подобного, если судить по тем самым намёкам из текста, чем-то особым проявит способность средь прочих живых выделяться. Только, чем же от всех таких прочих подобных живых отличаться необходимо, чтобы особые свойства странного одного среди обычнейших многих заставляли безоговорочно соглашаться с выставляющим вперед отношением? И к каким же последствиям признание таких необычных отличий и предсказанных кем-то особенностей приведёт? И почему таким наиважнейшим выглядит такой, по меньшей мере весьма нелепо выглядящий, странный вопрос: в данном случае предстал перед всеми такой, кого давно ждали, или не с ожидаемым столкнулись, а с кем-то другим, раз вопрос о таком решили прийти задавать и от самого Иоана Крестителя? Правда, всё сводилось только лишь к желанью выяснить, всё-таки это такой, кому полагалось появиться, или какой-то особый другой?

      Итак, что Иисус тогда говорит собравшимся и внимающим: сие, этот хлеб, есть плоть, а сие, это вино, есть кровь Христа. То есть, прямо перед ритуалом и закланием появляются заменители,