Зовут ее Муза. Олег Александрович Сабанов

как вдоволь наговорившиеся приятели, давно исчерпавшие запас оригинальных тостов.

      – Не хочу возвращаться в сквер, – вдруг заявила моя собутыльница, ничуть не поморщившись от водки. – Кто мое присутствие там оценит? А здесь я желанная гостья.

      Меня трудно привести в замешательство, тем более после опрокинутой рюмки, однако я слегка растерялся и даже подумал, что ослышался, а когда молчаливая пауза стала затягиваться, озвучил первый пришедший в голову вопрос:

      – Как звать-то тебя, ведь Мурка наверняка только псевдоним?

      – Хотел сказать прозвище? Псевдонимы в ходу среди вашей братии, – она едва заметно ухмыльнулась и добавила. – Просто Мария. Если желаешь, зови Маша.

      Ее ироничный тон, а особенно словосочетание «ваша братия», звучавшее завуалированной издевкой над моими литературными потугами, вновь заставили меня смутиться. От молчаливой женщины со спутанными волосами из пьяной компании, сшибающей у прохожих мелочь и сигареты, я ожидал короткого ответа на четко сформулированный вопрос, максимум пришедшейся к слову избитой шутки. К тому же было неясно, откуда эта Маша вообще может знать о моих занятиях. Неужели она с помощью дедукции сделала для себя определенные выводы по поведению хозяина, которой едва оказавшись в квартире, тут же бросился к ноутбуку?

      – А ты знакома с царящими в нашей братии порядками? – как бы невзначай осведомился я, ощущая в пустом желудке приятное жжение алкоголя.

      – Уж наслышана, представь себе! Но распространяться на этот счет не хочу, так как тема слишком интимная, – загадочно ответила женщина, сгущая туман неопределенности.

      За разговором мне наконец-то удалось рассмотреть лицо собеседницы, с которого она убрала темно-каштановые волосы, когда заходила в ванную комнату после туалета. На вид ей было около тридцати, нежная бледноватая кожа и сапфировые глаза миндалевидной формы придавали облику аристократическое изящество, а чуть полноватые губы цвета рубина вносили нотки озорства и чувственности. Кошачья плавность движений, с которыми она открывала бутылку, наполняла рюмки и выпивала, совсем не напоминали вечно порывистый и объятый мелкой дрожью образ запойной дамы. Напротив, во всем ее виде и библейском имени сквозили естественная гармония и внутренняя умиротворенность, отчего неубранная кухня наполнялась уютом.

      Вопреки бурлению беспрерывно рождающихся идей, чей импульс заставлял руки тянуться к клавиатуре, я тактично расспросил Марию о ее житье-бытье и постарался внимательно выслушать каждое разъяснение. Из лаконичных, но исчерпывающих ответов стало ясно, что она не замужем, в город перебралась пару лет назад, когда ей окончательно обрыдла унылая тоска родного села. Трудилась в организации, занимающейся озеленением города, пока не уволилась якобы из-за конфликта с начальством. О том, как связалась со спившимися типами и почему до сих пор не нашла себе другую работу женщина умолчала, посетовав только на черствость руководителей общежития,