Когда я буду морем. Виктория Цой

птицей певчей

      иль бабочкой однодневкой

      вернусь, чтобы пить

      воздух земной

      гнуться под ветром

      мокнуть под дождем

      и вздрагивать от вешнего грома.(*)

      – Михайлова, ау! Опять витаешь в небесах? К доске!

      Вика не сразу отводит взгляд от окна, встречается со строгим взглядом

      математички, нетерпеливо постукивающей ручкой по столу. Поднимается, бредет по проходу. У доски она уныло рассматривает черную гладь с белеющей вязью закорючек и вдруг, стуча осыпающимся белой крошкой мелом, пишет решение. Закончив, отряхивает руки и вопросительно смотрит на учительницу.

      Математичка, подняв бровь, оглядывает переминающуюся с ноги на ногу Вику и бодро констатирует:

      – Можешь ведь, когда захочешь, Михайлова!

      А когда Лея после урока тормошит ее: «Так ты поняла все-таки?», честно отвечает: «Не-а. Просто всплыли перед глазами твои закорючки. Ты же замучила меня с ними вчера!»

      – Ты все запомнила?

      – Как рисунок. Не зря я в художку хожу! – хохочет Вика.

      Лея предлагает:

      – Пошли сегодня ко мне домой уроки делать? А потом к тебе, картины смотреть!

      Слегка запыхавшись от быстрого подъема, они поднимаются на пятый этаж. Тесемка коротковата, и Лея наклоняется, чтобы вставить ключ в замочную скважину. Она проворачивает его на два оборота и гостеприимно распахивает дверь.

      Войдя на кухню, Вика садится на табуретку у маленького стола, оглядывается:

      – У вас так чисто!

      Лея включает плиту, и вскоре кухня наполняется ароматом жареной острой капусты.

      Она накладывает белый рис в чашки, ставит сковородку на железную подставку, достает хащи.

      Вика, покрутив их в руках, спрашивает:

      – А вилки нет? Я палочками не умею.

      Попробовав кусочек кимчхи, широко открывает рот, машет ладонью, просит холодной воды. Напившись, отставляет кружку, пробует рис:

      – Несолено! А масла нет? – и отодвигает тарелку.

      Лея растерянно смотрит на нее, потом открывает морозилку и достает пакет. Пельмени ныряют в кипящую воду и дружно всплывают, толкаясь белыми боками. Посолить, помешать, достать шумовкой, положить кусочек сливочного масла.

      Вика осторожно подцепляет один вилкой, кладет в рот.

      – Вкусно! Только не такие, как у нас.

      – Они с кимчхи! – говорит Лея и смеется, глядя на подругу, вновь хватающуюся за кружку с холодной водой.

      – А зачем вы ее в пельмени добавляете? Это же русская еда.

      Лея пожимает плечами:

      – Русская или корейская – какая разница! Вкусно ведь?

      Вика согласно кивает головой:

      – Очень!

      Допив чай из белых кружек, они складывают посуду в раковину. Вика останавливает Лею, надевающую через голову фартук:

      – Потом посуду помоешь, до вечера ничего с ней не будет. Пошли картины смотреть!

      – А уроки?

      – Успеем!

      Вечером мама, вернувшись с работы, спросила прибежавшую следом Лею:

      – Кто был у нас в гостях? – и пояснила, глядя на удивленное