Мой палач. Реквием. Екатерина Ромеро

выпадает из рук, которые я больше не чувствую. Из горла только рев вырывается, разрывая мое сердце на куски.

      – Неет! Боже, нет…Аааа! Аааа! Аааааааа!

      Я кричу громко от дикого ужаса, заставляющего кровь стыть в жилах.

      Бес вернулся.

      Он убил…убил нашу дочь!

      Глава 12

      – Так, мамочка, успокойтесь!

      – Амели…Боже, моя дочь…убил ее. Убил!

      Я вою, сидя на полу палаты, тогда как тут уже половина отделения собралась. Перепуганные мамочки сбежались на мои крики, смотрят на меня сочувствующе, прижимая своих деток к груди, а у меня пустота.

      Дочери нет. Амели нет. Зверь все же выследил меня и убил…убил нашу дочь.

      – Я знала…он найдет, найдет меня. Демон!

      От ужаса даже плакать не могу. Меня всю дико трясет, боль такая, что кажется сердце скоро ребра сломает. Жжет, горит, догорает!

      – Так Света, давай успокоительное! И полицию вызывайте. Бегом!

      Строго чеканит мой прибежавший на крики врач, отрывая меня от пола.

      На кровать усаживает, в нос какую-то вонючую дрянь сует, после чего мне в руку что-то быстро колют, тогда как меня всю колотит. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу тебя! Как ты мог, как мог так поступить со мной, Тимур? За что, Боже, неужели в тебе нет ничего хорошего совсем?!

      Руки быстро становятся липкими от игрушечного мишки, добротно пропитанного кровью, но мне все равно. Моя душа, словно на куски ножницами порезана, и кровоточит теперь, сильно.

      Амели. Я ее даже покормить не успела своим молоком. Не успела наглядеться на нее, налюбоваться, надышаться ею не успела! Бес забрал мое счастье, превратив его в такую невыносимую, черную просто адскую для меня боль.

      Этот страшный день проходит дальше как в тумане. Кошмар, ужас, в который Тимур снова меня опустил…Это он сделал, я знаю, больше некому. Больше никто меня не ненавидел так сильно, как Бес!

      Отомстить. Тимур так хотел мне отомстить…Я же дочь его врага, я его враг, знаю. Он сделал это, забрал самое ценное, что было у меня, чтобы месть свою чертову свершить, и теперь я и так умру. Даже казни никакой не надо, ведь я и так сдохну без дочери, как собака, как сука его. Господи…

      – Аня, что случилось? С ребенком чего?

      Меня за плечо тормошит запыхавшаяся тебя Люба. Кажется, мой врач ее вызвала раньше времени, и она вся перепуганная сейчас стоит передо мной, сжимая в руках сумку.

      В ее глазах страх, тогда как мне уже не страшно. Мне больно. И боль эта просто убивает.

      – Убил…он дочь нашу убил.

      – Кто? Ты что говоришь такое, девочка?

      – Бес. Бес убил. Мой муж. Н…нашел меня, и малышку убил.

      Говорю это и чувствую, как по щекам катятся слезы. Снова и снова, хотя я даже не плачу. Я не чувствую уже ничего, кроме боли.

      – Как? Ты что девочка, неужели это правда? Господи…Милая моя.

      Теть Люба убирает волосы с моего лица, ошарашено смотря то на врача, то на меня.

      – Ты уверена? Видела кого-то здесь? Как это случилось?

      – Нет. Не видела. У меня молока н…не было еще, я за смесью п..пошла, а вернулась,