Вертикальный лифт. Вячеслав Греков

выражала открытость.

      Работник кадровой службы сделал едва заметный поклон, дежурно улыбнулся и проговорил формальности. Девушка кивала, рассеянно глядя перед собой, фокусируясь то на кадровике, то на своих мыслях. Из размышлений её вывел вопрос:

      – Какой у вас возраст? Назовите сначала горизонтальный.

      – А, у меня горизонтально три года. Я сейчас на шестнадцати годах. До того работала год на восемнадцати, тоже с детишками.

      – А вертикально вам сколько?

      – Тридцатка.

      – Значит, все горизонты у вас ещё впереди. Хорошо. Нам нравится. Какая у вас сумма опыта вне Солнечной системы?

      Маша оценивающе посмотрела на кадровика.

      – Сколько у вас ещё кандидатов кроме меня?

      – Спасибо за вопрос, Мария. Я отвечу на него позже, а пока ответьте на мой.

      Всё с тобой понятно, сухая булка без изюма. Как от приятных вопросов переходить к сложным – это вы мастера, а как дать надежду… впрочем, ответишь ты, Маша, в любом случае. Поделиться личной информацией, закрытой строгими законами, сейчас в твоих интересах.

      – Я ещё не выбиралась за границу.

      – И в Ближнем космосе не бывали?

      – Нет, не довелось.

      – Что ж… интересно.

      Кадровик помолчал, делая пометки. Маша рассматривала его руки, отмечающие невидимые точки, листающие незримые листы документов. В зрачке собеседника была линза, сейчас он работал в полупрозрачной среде найма и трудоустройства.

      – Мария, я вижу, что у вас хорошая сумма свежих знаний Сажателя и совсем небольшой процент забытого опыта.

      – Да. Я, конечно, не помню стёртое. Но цифры говорят, что мои опыты с росточками до сих пор удавались.

      Кадровик поднял глаза.

      – Детей имеете в виду?

      – Да, моих разноцветных аленьких цветочков, – собеседник снова её не понял, но не подал виду.

      – А как оцените свою восприимчивость к новому?

      – На всех отечественных планетах всё усваивается на «отлично». Ну, кроме младенцев.

      – В каком смысле?

      – Нет, ничего. Глупая шутка. Извините, забудьте, – Маша виновато улыбнулась.

      Кадровик показал жестом, что нужно подождать, и принял входящий вызов. Его губы беззвучно шевелились, но Маша не понимала язык. На русском бы поняла, а по-кадровичьи сложно. Профессиональные языки сейчас настолько усложнились, что изучались как иностранные в былые времена. А иностранные наоборот, сблизились, как ком смятых брусков цветного пластилина стали. Мужчина покачал головой, провёл рукой по шее и снова заговорил:

      – Так, Мария. Теперь могу ответить на ваш вопрос. У нас есть ещё два кандидата. А всего мы хотим взять двух Сажающих.

      – Зачем двух?

      – Я мало… я не уполномочен, однако частно вам сообщу, что это особенность проекта.

      Маша задумалась.

      – Ага… особенность… непонятно. Ладно, спасибо