Повести Сергея Шутова в альбоме. Сергей Невраев

теперь вот заговорила уже бабка Пукля, – как ты? Что нового в мире творится, расскажешь нам, бестолковым?

      – Да рассказал бы, конечно, только у меня в последнее время Инет завис, и никак не отвиснет!

      – Но и ладно, всё равно там пропаганда одна вредная, – успокоил его дед Пыха.

      – Но до того висяка в Инете инфа прошла, что бандеровцы сговорились с паном Бабамой погубить наш Конецк, потому что под ним, оказывается, залежи особого топлива обретаются. Так это топливо им нужно добыть, чтобы на Юропине снова смогли костры зажечься…

      – Ах, батюшки, страсти-то, – запричитала бабка Пукля.

      – Вот то точняк, – подхватил тему дед Пыха, – у тех дятлов завсегда так: чуть в чём недостаток завелся, сразу нас долбать!

      – Типун тебе, языкатый, – всполошилась бабка Пукля, – ничего не будет, нас мускулинский президент отстоит!

      – Батин то? Да не, это всё втихую делается, он, наверно, и не знает ничего о том, – возразил Никодимка Скажим.

      – Ну, раз ты один про всё знаешь, давай, бреши дальше, – развел руками дед Пыха.

      – Ну, так вот, – продолжил, вздохнув, Никодимка Скажим, – после того, как это топливо всё достанут, из той ямы устроят море, и назовут его Серым, потому что промеж Белого и Черного оно находиться будет, и это всё для экономии.

      – Ишь ты, дела… – пробурчал дед Пыха. – Из-за той экономии мы и так уже без борща живем.

      И только он собрался пыхнуть своей люлятрубкой, как разом взорвались все мины, заранее и втихую подзаложенные во множестве по шахтам вокруг Конецка и по городским коммуникациям под ним. Город вздыбился, взметнулся ввысь и, оседая, рассыпался в клубах пыли…

      А в небе над бывшим когда-то Конецком местом тучи раздвинули свои тёмные волны, расступились, давая дорогу лучу ослепительного света. Вдоль этого луча и полетел Никодимка Скажим, устремляясь навстречу своей обожаемой Метареальности, оставляя далеко позади взметнувшиеся было за ним жалкие останки прежней бренности: обгоревшие части его чумового компушки, клочковатого мишки, нареченного Пыхом в честь деда, и дедовой повидавшей виды люлятрубки.

      И долго ещё тянулись ему вслед с самого дна котлована будущего моря Серого сполохи особого нового огня – У-огня, то ли пытаясь удержать пламенеющими щупальцами ускользающую жертву, то ли провожая его в последний свой путь.

      Да-а… копец, одним словом! А другим словом – досвидос…

      Летние дни чудесатые

      Над обычно безмятежной Чудессой и особенно над ее отделением полиции не по сезону сгустились тучи. Телефоны в кабинете полковника Бородана трезвонили беспрестанно. Бородан не успевал хватать трубки, чтоб хоть как-то умерить надвигающийся хаос. Звонки шли из поместья балерины Эхматовой, из муниципальной администрации, и, что больше всего напрягало, – уже из регионального управления. Лично генерал-майор Адинец разнес, как всегда совершенно безосновательно, несчастного Бородана в клочья. Раскрасневшийся от пережитого унижения начальник отделения,