Стеклон. Саша Шиков

в здании было столько же, сколько и сотрудников, и любое даже самое малейшее непристойное движение пресекалось тут же силовиками. А в случае, если силы оказывались неравными, из вытяжки в коридоре поступал усыпляющий газ. Это крайний вариант, за все мое времяпровождение его ни разу не пускали, но рассказывали, как были случаи до моего рождения, когда отец только начал здесь работать. Конечно, делать маленькому ребенку в таких местах все равно было нечего. Но мой отец не задумывался, какой отпечаток мое времяпровождение здесь могло оставить на моей психике. Его больше интересовало то, что я был на его глазах, и всегда говорил после того как выходил из кабинета такую фразу – «все живы, день прошел и ладно».

      Поток народа там был разнообразный. Людей часто водили из комнаты в комнату. Кто-то издавал вопли в этих комнатах несравнимые даже с самой жесткой рок музыкой. Кто-то молча сидел порой возле меня, некоторые пытались заговорить, излить свою душу, рассказывая невообразимую для меня историю, жарко жестикулируя руками, эмоционально меняя свое ничем непритязательное морщинистое лицо. Пока я сидел там под надзором всей этой суеты и моего отца, я должен был не обращать на это все внимания, и заниматься своими делами. Читать книгу, делать уроки. Но разве вот возможно усидеть нормально на месте при всем этом шуме, гаме и неординарных вещах? Я вот не мог. И бросал свои дела, ибо некоторые случаи были поистине интересные и незабываемые, оставившие глубокие шрамы на моем сознании по сей день.

      Например, однажды возле меня сел молодой человек, лет тридцати. Худощавого телосложения, невысокого роста, с маленькими щуплыми плечиками и небольшой головой, которая как бы увенчала его образ. Чертами лица он особо не выделялся, разве что были четко выделены скулы, а в остальном все стандартно. Мою неприязнь к этому человеку вызвал цвет его лица, да и всей кожи на его теле, включая открытые руки и часть щиколотки. Цвет был сухой и серо-коричневый, его руки постоянно что-то теребили и перебирали, расстегивали и застегивали верхнюю пуговицу на синем жакете, одетом поверх белой майки с изображением мультяшного персонажа, гуся. Наверное, так он выделяет свое Альтер-эго. Тогда мне было около двенадцати лет, но, как вы могли обратить внимание, я был достаточно неглуп. Непростая жизнь дала мне в раннем уже возрасте многое понимать и осознавать, и замечать такие детали, которые мои сверстники и за всю жизнь не заметят и не обратят внимания. И начал этот молодой человек следующий диалог:

      – А ведь ты знаешь, – начал он, – ведь я ни в чем не виноват. – Его лицо в этот момент было почти безжизненным, и взгляд он четко направил в стену напротив нас. Будто бы я там сидел, а не рядом. – Я, как и ты стал просто заложником ситуации. Мои родители обычные учителя в школе, и меня будут судить за то, что я не совершал – за разбой и грабеж.

      По ходу он подумал, что я тут сидел как преступник, и что тоже, как и он ожидаю вердикта