Помутнение. Никита Тацкий

слишком много, что ты успел выхватить совсем немного. Куда идти? Что делать? Путей настолько много, что ты забываешь: кто ты есть на самом деле. Ты кому-то чего-то должен. В первую очередь значимости обществу: Адвокат? Бригадир? Киллер? Мусорщик? Труповоз? Священник? Учитель? Военный? Фотограф? Депутат? Во вторую очередь уже отсосать, отслужить в кабинете военкома. Сказать родителям, что ты не пропадешь и все будет у тебя хорошо, только они все равно будут считать тебя бездельником и без их совета твоя жизнь никак не наладится, а если их совет не сыграет в удачный спектакль, то сам виноват – своей головой думать надо было.

      Часть II

      Настолько плохо, что хорошо

      В тумане, словно призрак

      Рассекая волны, я бегу.

      И может в своевольном бреду,

      Я нагоняю свои страхи и обиды.

      От чего же я вечно бегу?

      Предрассветное безумие

      Утренний туман рассеялся над мостовой. Чума скребет косой по мощенной улице, словно сама смерть. При призрачном свете газовой лампы люди доедают остатки фасоли и курят табак, вытряхнутый из бычков. Последняя фасоль и последний табак, что может быть хуже?

      Остаются заполненные одиночеством и печалью пустые тронные залы и величественные спальни лордов. Последний человеческий век подходит к концу. И кто останется здесь? Пустые слова и ветер? Скелеты, прибитые к полу и своим мягким кроватям. Смерть вошла во вкус.

      – Кто здесь последний? – Проскрипела Чума, остановившись посреди пустынной улицы. Я затянулся сигаретой и открыл дверь. Сел за стол напротив входа и ждал своего конца. Через пару минут в дверном проходе появился силуэт. Я отыскал ее холодные глаза и прибил к ним свой взгляд. Она зашла, поставив косу у напольной вешалки и села за стол напротив меня. Я закурил от свечи, что догорала во тьме ночи. Смерть раскурила толстую сигару.

      – Ты единственный, кого я смогла отыскать. Неужели все остальные мертвы?

      – Они боятся дышать, они боятся жить. Они мертвы.

      – Страх – поганое чувство, от смерти не убежать.

      – И я так подумал, поэтому открыл тебе дверь. Твоя коса остра, а дыхание смертельно.

      – Настолько я хороша? – Улыбнувшись, спросила Смерть.

      – В своем убийственном обличии – да.

      – Хватит льстить мне! Твой час настал! Ты прожил свою дурацкую жизнь, и пора с ней расстаться. – Смерть курила сигару, я налил виски и протянул ей бокал.

      – Убить меня вздумал?

      – Бессмысленно.

      – Аминь! – Сказала смерть и махнула залпом стакан.

      – Давай заключим пари? Если я найду еще одного живого человека, то ты не станешь меня убивать.

      – Смерть громко рассмеялась. – У меня пари с матушкой Чумой, а я проигрываю. Ради одной чертовой души? Если только ради смеха, давай.

      Ветер распахнул дверь и задул все свечи. Я поджег свечу, что стояла на столе и заметил, что Смерть испарилась, оставив на столе записку: – У тебя ровно 168 часов, отсчет времени пошел.

      В