Бельфеддор. Вольф Белов

трапезная, большие загоны, конюшни, склады, амбары и даже торговые лавки. Для спокойствия проезжих гостей и своего собственного Абатур даже обнес свое хозяйство высоким тыном. Когда же некоторое время назад сюда добрались строители Большой Императорской дороги, что пролегала мимо и должна была связать древнюю столицу Ногары Аттоко и новую – Отоммосо, вокруг раскинулся целый город – бараки для рабов, кухни, конюшни, мастерские, солдатские казармы. Здесь всегда было людно и оживленно.

      Встретить отряд вышел сам Абатур. Он радушно приветствовал капитана – видимо, был давно с ним знаком. Слуги Абатура занялись размещением караванщиков и солдат Кселлоса. Два воина под присмотром самого капитана привязали Бельфеддора к специальному столбу на охранном дворе, где обычно ночевали узники, сопровождаемые из дальних провинций в столицу. Такие столбы возвышались по всему двору, в стенах блестели массивные бронзовые кольца, к которым приковывали особо опасных преступников.

      Сегодня здесь было пустынно, Бельфеддору предстояло коротать ночь в одиночестве.

      – Кто твой пленник, дружище? – поинтересовался Абатур, из любопытства увязавшийся за капитаном.

      – Какой-то бродяга, – неохотно ответил Кселлос.

      – Это его гиппарион? – спросил толстяк, похлопав Мрака по холке.

      Гиппарион всхрапнул и обнажил крупные зубы, злобно покосившись на толстяка. Абатур поспешно отдернул руку.

      – Отличный жеребец, – восхитился он. – За такого не жалко никаких денег.

      – Вот потому-то он и побудет здесь, на охранном дворе, – проворчал капитан. – Не очень-то я доверяю твоим постояльцам.

      – Ты меня обижаешь, – оскорбился толстяк. – Я не принимаю у себя конокрадов.

      – Тебе-то откуда знать, кто здесь останавливается? – усмехнулся капитан. – В твое заведение каждый день приходит две сотни человек, и столько же уходит.

      – Это верно, – вздохнул Абатур. – Народу много, за всеми не уследишь. Между прочим, я мог бы купить этого жеребца и избавить тебя от хлопот.

      – Не облизывайся. Жеребец принадлежал купцу Ксеттосу и будет отправлен его наследникам.

      – А мечи тоже его? – спросил Абатур.

      Он вытянул из ножен один из мечей Бельфеддора, по-прежнему привязанных к крупу Мрака.

      – О, боги! – изумленно воскликнул толстяк. – Взгляни, дружище! Это же сталь! Ты знаешь, сколько стоит такой клинок?!

      – Не трогай ничего! – прикрикнул на него Кселлос.

      Он отобрал у толстяка меч и задвинул его обратно в ножны.

      – Из этого каравана тебе ничего не достанется. Всех людей и все добро Ксеттоса я сдам коменданту Паттоко.

      – Что я в тебе ценю больше всего, друг, так это твою неподкупность и верность долгу, – уважительно, хотя и с изрядной долей иронии произнес Абатур. – Ты настоящий солдат.

      Воины привязали жеребца к кольцу в стене. Капитан сам проверил надежность узлов на руках пленника и спросил напоследок:

      – Чего-нибудь хочешь?

      – Если можно, воды, благородный господин, –