Баллада о Бородинском сражении 1812 года. Орис Орис

по тем, кто пал, скользя в крови по трупам,

      Боясь споткнуться, пасть, наткнуться на кинжал,

      Я Господа молил, чтоб всех, кто так преступно

      Всё это развязал, – Он в Духе возрождал!

      Ведь сотни скользких тел валялись подо мною:

      И вперемежку все – саксонцы, прусаки

      И русские стрелки, что шли неровным строем,

      Стреляя по врагу и выставив штыки…

      На флешах – смрад и дым, огонь и крики боли,

      Убитым нет числа и стон со всех сторон…

      И отозвал назад войска Барклай де Толли,

      Когда в бою сражён был сам Багратион…

      Узнав, что левый фланг наш потрепали круто,

      Кутузов срочно к нам направил свой резерв.

      Артиллерийский полк и корпус Багговута

      Устроили врагу картечный беспредел.

      Плевав на горький дым, на громкий свист картечи,

      Курган атаковал полк наших гренадёр,

      И, потеснив врага, смог сесть ему «на плечи»,

      Гоня его к ручью, в смертельный коридор…

      Лейб-Гвардии Литовский, Измайловский полки,

      Накрыв огнём шрапнели Семёновский овраг,

      Из всех трёхсот орудий вдоль Каменки реки

      Не дали кирасирам пройти на левый фланг…

      Вгрызаются в песок тяжёлые мортиры,

      Летит шрапнельный град в французские полки,

      И жалобно трещат драгунские мундиры,

      Наткнувшись на скаку на русские штыки…

      Хоть много раз бойцы дивизии Фриана,

      Кавалерийский полк французских кирасир,

      Пытались завладеть вершиною кургана,

      Но эскадроны жглись под ядрами мортир…

      Весь склон и высота завалены телами

      Тех, кто сквозь шквал огня пробиться не сумел:

      Французские стрелки, поляки с прусаками

      Покрыли весь курган горой кровавых тел…

      Идёт кровавый бой!.. Все топчатся по трупам,

      И каждый штык в тебя вонзиться норовит…

      И тошнотворный смрад от липких конских крупов

      Смешался со зловонием запёкшейся крови…

      И сразу не понять, кто ранен, кто убитый,

      Чья голова лежит в крови вся, на песке…

      Чья в сапоге нога?.. Чей медальон раскрытый,

      Так бережно зажат в оторванной руке?…

      И сотни лошадей, повергнутые наземь,

      В агонии храпят, повыкатив глаза…

      И наравне лежат в кровавой скользкой грязи

      Графья и мужики, бароны и князья…

      К двенадцати часам кавалерийский корпус

      С полками казаков и дерзко, и умно,

      На правом берегу устроив дикий хаос,

      Топили в Колоче бригаду Орнано.

      Построившись в «каре», лейб-гвардия пехоты,

      С утра вступивши в бой с бригадой кирасир,

      «Железных удальцов» брала на пики слёту,