Незнакомка. Незнакомец. Дарья Белова

И мне понравилось. Дико понравилось отдаваться ему, целовать, чувствовать его вкус и запах.

      – Вань, я никогда, – откашливаюсь, голос хриплый, – никогда такого не испытывала.

      – Твой бывший же был идеалом и совершенством. Что, не кончала так с ним? – его слова теперь ранят. Туман в сознании улетучился, алкоголь выветрился, осталась реальность и сухие факты.

      – Нет.

      Я первый раз не хочу говорить. Хочу, чтобы просто меня любили эту ночь. Дарили оргазмы и наслаждение. Я хочу быть нужной.

      – Удивлен. Он же самый лучший.

      – Нет. Ты…

      Я не могу признаться, что он самый лучший. Он только что довел меня до моей точки невозврата. Он, он, а не Степа. Но не могу.

      Получается, Васька оказалась права. Стоит мне кончить с другим, как мысли про бывшего растворятся. Это так… больно.

      – Вань?

      – М?

      Скрываю улыбку. Эта ночь сегодня моя. Полностью.

      – Мне нужен еще один оргазм.

      – Понравилось?

      – Да. Очень.

      Глава 14. Она

      Мне казалось, что эта ночь бесконечная. Каждую мою мышцу ломит, любое движение причиняет легкую боль, а веки отказываются подниматься.

      Было хорошо. Даже не так. Было восхитительно. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного в своей жизни. Да, любовь к Степе была всеобъемлющей и безграничной, но я никогда не чувствовала себя такой счастливый и, что уж, удовлетворенной. Будто прежде и не знала, что значит, когда тебя касаются сильные мужские руки, держат, дарят наслаждение. А потом стоны и крики охрипшим голосом.

      Это страшно, влюбиться в такого мужчину всего лишь на второй день знакомства. В того, кого не знаешь, и чье имя ничего для тебя не значит.

      – Вань? – сиплый голос, горло дерет и першит. Нужна вода, хоть маленький глоточек живительной силы.

      Ответа нет. В номере тихо. Переворачиваюсь на другой бок. Там, где должен спать Ваня. Мы ведь заснули только под утро. Зимой светать начинает поздно. И мы уставшие легли только, когда выключились фонари на улице.

      Его нет, место рядом пустует. Только край одеяла откинут, а на подушке след от головы.

      – Ваня? – стараюсь крикнуть чуть громче. Может, он в ванной. Но я не слышу ни звука оттуда. Словно никого там и нет.

      Откидываю в сторону одеяло и опускаю ноги на пол. Он холодный, откуда-то сильно дует. Не люблю, когда мерзнут ноги. А сейчас они леденеют с каждой секундой.

      Но босыми ногами дохожу до ванной комнаты. Стучусь. Сначала аккуратно, тихо, словно боюсь разбудить.

      – Вань, ты там?

      Открываю дверь. Она поскрипывает. Там никого. Это темное помещение, куда не проникает ни один лучик света.

      Опираюсь на косяк и прикрываю глаза. Грустно становится, печально, что я проснулась одна. После такой эйфории и радости опустили на дно обыденности и тусклости. Ведь столько ярких красок видела перед собой в самые пиковые моменты. А сейчас серо все, бесцветно.

      Быстро одеваюсь в спортивный костюм. Он лежал на спинке стула: единственное, что оказалось под рукой. Сильно