Незнакомка. Незнакомец. Дарья Белова

и не буду доедать. Так и останусь голодной. Понимаю, что найти бы в этом городке хоть какой-то магазин. Готова даже съесть сухую лапшу, но лишь бы не притрагиваться к местному завтраку.

      И тишина. Ваня смотрит вокруг себя, может, примечает какие-то детали, я же делаю что угодно, лишь бы не смотреть на него. Чувство неловкости сохраняется.

      – Ладно, продолжай, – разводит руки в сторону. Сдается?

      Улыбаюсь, широко, обнажая все свои зубы. Только не пищу. А Ваня начинает смеяться. Мне кажется, это первая наша точка, общая.

      – В общем, когда я сюда ехала, не думала, что попаду в такую метель. Я, конечно, из тех, кто радуется любой погоде. Ну, знаешь, как в песне из советского фильма. Я представляла, что в дождь сижу на подоконнике и мечтаю, а в солнечный день прогуливаюсь по улицам города с Васькой. Васька – это подруга, чтобы ты ничего не подумал лишнего. Мы заглядываем в магазины с шумными кондиционерами и просто наслаждаемся жизнью. А в ноябрьский промозглый вечер можно сидеть с мужчиной, любимым, в ресторане, скрываясь от этих пронизывающих ветров, – мечтательно закатываю глаза, а потом всматриваюсь в потолок. Он с подтеками, но я представляю, что я именно в том ресторане, куда и пригласил меня мой мужчина. Очень надеюсь, что больше никогда он меня не бросит. – А зима. Это Новый год, коньки, снеговики. В детстве очень любила их лепить. У нас во дворе было много места. И когда выпадал снег, то получался просто огромный белоснежный ковер, на котором мы лепили два, три, а может, и больше снежных баб. Было так здорово! Знаешь, а еще летом здорово поехать купаться на речку. Когда кожа горит, а ты ныряешь в эту прохладу. Так о чем это я… да, о снегопаде вчерашнем. Я просто прокляла его, пока добиралась. Ничего более жуткого и раздражающего я в жизни не видела..

      – Значит, ты из столицы, по такой погоде. Отчаянная.

      – Да, когда преследуешь одну цель…

      – И что за цель? – замолкаю. О таком вообще можно говорить с незнакомцем? Немного глупо и безответственно.

      – Да… я много болтаю.

      Он смеется. Заливисто. Красиво. Нельзя не подхватить.

      Мы поговорили еще про город, про то, что коммунальщики вконец оборзели. Но только не в Москве. Там с этим полный порядок, если не заглядывать в спальные районы. Ваня иногда смеялся, а иногда просто улыбался. Я наблюдала за ним, изучала. У него маленькая родинка у нижнего века. Точка всего лишь. Но так и тянет прикоснуться к ней. А когда он улыбается, то левый уголок губ тянется вверх. Это больше похоже на хитрую ухмылку, словно он пытается разгадать самую важную загадку в своей жизни. А еще он часто разглаживает брови большими пальцами. Руки аккуратные, по-мужски притягательны. Я помню, что они теплые и большие.

      – Я так понимаю, на вечер планов нет?

      – Нет, – смотрю в его хитрые глаза и глупо улыбаюсь. Он мне и правда начинает нравиться. Только не пойму причину. Может быть потому, что он здесь один. Человек. Мужчина. Или все-таки из-за его шуток, над которыми внутри себя я смеюсь, а на деле сдерживаю этот смех. А еще он обаятельный. Обаятельный незнакомец.

      – Тогда вечером устроим что-нибудь.

      – Что-нибудь? В моем представлении “что-нибудь” не самое