Кофе для Яны. Ольга Томашевская

или плохо, она не знала.

      Выждав время, Ядвига двинулась по направлению к лестнице. На самом верху ее повстречал супруг, Сергей Иванович, полный благодушия – он выиграл большую сумму в карты и не видел больше повода здесь оставаться.

      – Куда же вы подевались, душенька? Мы вас обыскались. – заулыбался он, превозмогая одышку.

      – Я… Мне стало душно, и я спускалась в сад, – пролепетала Ядвига.

      – Хм. Одна? Так надолго?

      – О, да. Я хотела спуститься на минуточку, но аромат роз меня не отпускал. Я замечталась.

      – Да, вы, девушки, любите помечтать. Но вам нелепо обременять себя размышлениями, – тучно прохохотал он своей дурацкой шутке. Ну что же, пойдемте собираться. Где Петр?

      – Петр, возможно, пожелает остаться здесь? Я видела, как он вальсировал с незнакомкой. Невежливо его прерывать. Поедемте домой, у меня готова разболелась, хочется прилечь.

      – Раз так, то поедемте. Оставим его. Мне тоже что-то не можется, уж больно пьяное шампанское у этих Петровых.

      Яна почувствовала, как Ядвига облегченно вздохнула. Видимо, этот Петр и правда напугал ее, раз даже поездка в одной карете с ним представляется для нее тяжким испытанием.

      Дома Ядвига, вторично предусмотрительно пожаловавшись на головную боль, с нервно бьющимся сердцем поднималась к себе в спальню. У мужа ее спальня была на первом этаже, смежная с кабинетом, где он постоянно работал. Она была оформлена в тяжелом классическом стиле, с дубовыми стеновыми панелями, торжественными гобеленами, пропахшая табаком и коньяком. В этом году ему исполнялось 60, он женился на Ядвиге несколько лет назад и не считал занятным для себя проводить с ней больше получаса в день. На втором этаже находилась спальня Ядвиги с примыкающей к ней маленькой гостиной, где она принимала подруг, читала книги, мечтала. Подруг, правда, практически не было, так что только и оставалось – читать и мечтать.

      В голове ее две надежды плясали канкан – одна на то, что никого не будет в гостиной, что это была шутка. Что она, как была, чистая и незапятнанная перед собой в первую очередь, так и будет чистой и незапятнанной, сидеть, несчастная, в своей маленькой гостиной. Одна, обманутая, вспоминая этот вечер. Вторая – что он все-таки придет. От этой мысли становилось ужасно страшно, и Яна поняла, что Ядвига надеется и на то, что он придет, и на то, что нет, одновременно.

      Она аккуратно, как могла тихо, прикрыла за собой дверь маленькой гостиной. Подумав, заперла ее. Оглядела темную комнату, шепотом спросив – «Есть кто?»

      Несколько секунд она разочарованно вслушивалась в тишину, потом заметила шевеление за диваном и увидела выползающего оттуда Пушкина с растрепанной шевелюрой.

      – Как вы сюда проникли? – удивленно-восхищенно спросила она.

      – Через окно, конечно. Не переживайте, меня никто не видел. Даже ваша горничная, она пять минут назад заходила сюда зажечь вам свечу – я сидел тихо, как мышь, можете себе это представить? Не переживайте, в темноте ваши окна