От любви. Asti Brams

враждебно, чувствовала себя очень неудобно перед ней. Прямо давило что-то внутри из-за того, что я не пробую ее еду. Но я совершенно не хотела есть. А еще постоянно ждала, что ОН может зайти в любую секунду. Или мы пересечемся где-то в доме…

      К счастью, никто словесно меня не принуждал к еде и, глядя на падающий снег за окнами, я неизбежно успела мысленно оценить ситуацию, в которой оказалась. Сложилось ощущение, что все это какая-то ошибка, декорации, в которые меня неуместно поместили, и что скоро за мной обязательно придет Адина! Слишком мало времени прошло, чтобы осознать, что я замужем. И что этого мужчину вовсе не устраивает формальность.

      Вопросы то и дело дробью пробивали сознание один за другим: почему сейчас? Почему он не развелся и почему хотел развестись?..

      Может, этот мужчина обижал меня? Может, не хотел жениться и сделал все, чтобы мы разошлись? Но тогда почему под конвоем решил вернуть в свой дом? Стало жалко?

      Ох, нет… Я совершенно не видела в его насыщенно-черных глазах жалости. Что бы там ни было – душу стягивали страхи. Будто что-то дурное он задумал. И с каждой новой секундой мне все меньше хотелось оставаться в этом доме.

      Судорожный вздох сорвался с губ. Сжав ладони на коленях, я поняла, что лишь сильнее впала в уныние из-за своих размышлений. Может, я и потеряла память, однако внутри не было никакого ощущения, что я кому-то принадлежу! Но разве стала бы мать оставлять дочь в опасности? Хотя ее последние слова только сеяли тревогу:

      «Богом молю, не причини зла моей дочери!»

      Значит, у нее были основания думать, что он может так поступить. Боже… Что же такое происходит? Хотелось забиться в самый дальний угол этого дома, чтобы никто не смог найти меня. А еще лучше… вообще уйти отсюда!

      Однако я не поддавалась наивным мыслям. Интуиция диктовала, что уйти отсюда без разрешения мужа будет очень-очень трудно.

      – Мариям, вам нужно принять лекарство, – отвлек меня от тяжелых раздумий бесцветный голос Луизы.

      Встретившись с ее взглядом, я сдержанно отозвалась:

      – Я знаю.

      – Но если вы не поедите, будет неприятный эффект.

      Даже глаза у женщины были какими-то бесцветными. Как у рыбы. Ни голубые, ни зеленые, ни серые…

      Хмуро уставившись на нетронутые блюда, я переступила свое негодование, схватила кусок сыра с ближайшей тарелки и сунула себе в рот. Прожевав его, промокнула губы салфеткой и поднялась из-за стола.

      – Теперь не будет, – сообщила невозмутимо Луизе, которая лишь смерила меня молчаливым взглядом.

      Я не стала спрашивать, откуда у нее рекомендация моего врача, а также подробное расписание приема лекарств. На фоне всего эта осведомленность казалось пустяком.

      Сразу после я сказала, что хочу отдохнуть, и, как ни странно, женщина не стала возражать. Проводила меня в ту же спальню и предупредила, что будет ждать за дверью, если что-то понадобится.

      Как только моя нянька вышла, я недоуменно покачала головой. Она что, действительно будет все это время сидеть и ждать? Абсурд какой-то…

      Я