Мой очаровательный медведь. Анастасия Максименко

словно сквозь меня.

      И нет-нет, а мысли все время соскальзывали в сторону альфа-самца, приводя меня этим в глухое раздражение и даже бешенство.

      Вот чего он лезет туда, куда его не просят?

      И даже если сам мужчина и не догадывается о своем присутствии в тех самых глупых мыслях, все равно, виноват!

      Блин!

      Из-за него от сегодняшней моей работы не вышло никакой особой пользы. А один только вред!

      График я составила криво. Так что придется его вновь корректировать или и вовсе брать на дом лишнюю работу.

      Несколько раз перепутала документы, положив их в совсем другие папки отделов. И снова тогда, когда в мыслях вспыли лукавые янтарные глаза, смотрящие по-особенному, с неким хищным блеском.

      Темнеющие с каждой секундой до состояния жженой карамели.

      Чертова карамель.

      И только мною лично, хоть и случайно, раздавленные очки мужчины, валяющиеся сейчас в мусорке дамской комнаты, куда их брезгливо определила уборщица, приносили в мою душу некое садистское удовлетворение.

      Так ему.

      Относительно закончив с делами, радуясь, что за остаток дня так и не видела красавчика гада, покидала свои скудные вещички в сумку и потопала в свою маленькую халупку. Стены которой сейчас казались безопасней всего.

      Угу. Это я так думала.

      Придя домой, едва дотянув уставшие конечности до кровати и кое-как скинув одежду, повалилась в постель, мгновенно забываясь беспокойным сном.

      * * *

      Сильные накачанные руки, туго перевитые выступающими венами, бесстыдно скользят по моему обнаженному телу, заставляя трепетать и всхлипывать от каждого прикосновения.

      Шершавые пальцы замирают на сосках, нежно обводя сжавшиеся тугие горошинки, а затем сильно сжимают, перекатывая между пальцами. Из моего горла вырвался болезненно-сладкий вскрик.

      Подавшись вперед, стараясь быть ближе к этим наглым рукам, слышу тихий довольный смешок возле своего уха.

      – Тебе нравится, верно? Плохая девочка, – горячо шепчет он, вызывая на моем теле табун мурашек. – Что я тебе приказал? Повтори!

      Мужчина одним движением собирает часть распущенных по спине волос, осторожно и немного больно натягивая кожу на затылке, приподнимает мою голову. Заставляя смотреть в его глаза, полыхающие вожделением и голодом.

      Янтарные глаза, потемневшие до черноты.

      Манящие и опасные.

      Сглатывая слюну в пересохшем горле, шепнула:

      – Не двигаться.

      – Верно, – урчит он. И не сильно толкается вперед, отчего я едва успеваю выставить свободные от веревок кисти.

      Свободные кисти, но не руки.

      – Ты нарушила приказ, милая. Что бывает за нарушение приказа?

      Он перехватывает меня под живот и приподнимает попку, надавливая на поясницу, фиксируя меня в одном положении, отчего я оказываюсь в позе этакой кошки.

      Внутри меня сворачивается тугой ком из раздирающих чувств удовлетворения и нежелания до конца покориться, навеянных той порочной позой, в которой заставил меня стоять мужчина, полностью раскрывая для себя.

      В его власти.

      Ну,