Очаровательные. Оборотни. Двухтомник. Анастасия Максименко

наиболее безболезненный выход из данной опасной ситуации.

      Но, увы, так ничего и не придумала.

      Вскинув голову, посмотрела на удивительно спокойного зверя.

      Почему оно такое спокойное, а? Неужели именно так должен вести себя дикий хищник? Разве они не должны сразу нападать?

      И тут же зло подумала:

      «А что, ты бы хотела быть уже сожранной, да?»

      Тряхнув волосами и застонав от неудобного положения, уселась на колени. Под, хм, как мне показалось, заинтересованным взглядом зверя – бред, не иначе.

      Я уже, похоже, двинулась мозгом, ― и не мудрено!

      Проглотив вязкие слюни, тихо произнесла то, от чего не раз сама стонала, когда в прочитанных мною книгах героиня встречалась вот с такими вот зверями, угу, в фэнтезийных романах. Правда, там было про оборотней… Ну, не суть. В общем, да, билась головой об стену при подобных фразах, но как оказалось, сама не лучше.

      Кошмар.

      – Хорошая киса. Ты же не будешь есть меня? Я не вкусная. Правда, правда…

      Кошка неожиданно села, обернув длинный, но не слишком пушистый хвост вокруг лап – и я тихонечко завыла от страха, боясь сделать лишнее движение, ― заинтересованно повела носом и спрыгнула…

      Мать его, спрыгнула с кровати, вразвалочку, цокая когтями по ламинату, (блин! Айсар меня, ну, или кошку наверняка за испорченный ламинат придушит) шагнула ко мне.

      Я сильнее вжалась в стену и уже как-то обреченно, смиряясь, похоже, наблюдала приближение своей собственной смерти.

      Но не смогла выдержать такое издевательство над своей психикой, зажмурилась и даже, наверно, перестала дышать, готовясь к смерти.

      Молясь, чтобы эта самая смерть произошла быстро и, желательно, безболезненно.

      Малодушно, не спорю.

      Ну, а кто в моей ситуации думал бы по-другому, а?

      Но, на мое удивление, судя по дуновению ветерка от ее приближения, кошка остановилась напротив моей тушки и замерла.

      Не веря в происходящее, медленно открыла глаза, встречаясь с изумительными, небесного цвета глазами зверя и пораженно раскрыла рот, восхищенно – явно от потекших от страха мозгов, не иначе, ― негромко воскликнула:

      – Какая же ты красивая!

      Явно проступившее изумление на морде зверя и затем ехидное такое выражение мордочки, заставило меня тихо расхохотаться, ― тоже, похоже, от потекших мозгов, ― и тоже, от тех самых потекших мозгов, протянуть руку к ее (его, так и не поняла, какого оно пола) лобастой голове, неуверенно уточнить:

      – А можно погладить?

      Зверь комично округлил глаза, отчего я смешливо фыркнула, и сам подставил под мою руку голову.

      Невероятно…

      Осторожно провела ладошкой по гладкой, удивительно приятной на ощупь шерстке, легонько почесав за мягким ушком.

      Зверь от удовольствия прищурил глаза и громко затарахтел, потираясь об мою ладонь и порыкивая. А мои губы сами растянулись в блаженной улыбке.

      Но тут произошло такое, от чего не только моя психика не выдержала, а вообще мозг отказывался понимать.

      Массивное