Дорога во тьме ч.2. Сергей Федин

от дорожного указателя переползла вслед за плывущим по небу солнцем. За это время перекрёсток, скрипя на ухабах, пересекла только телега, в которой ехал деревенский пасечник со своей женой. Видно, отправился по своим делам в Кряжи. Когда скрип телеги утих за поворотом, Отшельник, решившись, вышел из придорожных зарослей. Не дойдя до сидящего монаха двух шагов, он, достав из кармана мелкую монету, щелчком большого пальца послал её в пыль между ног монаха. Монетка, блеснув на солнце медным боком, звякнула о дно оловянной кружки, которую монах сдвинул ногой в последнюю секунду. Отшельник одобрительно хмыкнул, это был определённо тот человек.

      – Добрый день, святой отец.

      Монах поднял голову, позволив солнечному свету проникнуть под капюшон. С побитого оспой скуластого лица на Отшельника взирали белёсые бельма. Голосом, как не смазанное колесо, он проскрипел:

      – Да благословит тебя Господь, сын мой.

      А монах непрост, ох как непрост.

      – Святой отец, может, вам нужна моя помощь? Как говорится, чем смогу…

      – Сразу видно благочестивого человека, готового протянуть руку помощи нуждающемуся. Но, – монах, пожав плечами, начал подниматься, – я сам выбрал для себя эту стезю. Но, может, я смогу тебе помочь и отблагодарить тебя за твою доброту.

      Подобрав суму и посох, он выпрямился, оказавшись выше Отшельника на целую голову.

      – Провидение вручило мне, грешному, некий предмет, который должен найти более достойного владельца. Однако предмет непростой и обладать им – тяжкое бремя. Справишься ли ты с ним, сын мой?

      – Я приложу максимум своего старания, отче.

      Монах закивал головой в буром капюшоне, как бы полностью соглашаясь с заверениями Отшельника.

      – Да-да, конечно, сын мой, конечно… Я вижу, что ты человек, исполненный божьей благодати и, вне всякого сомнения, достоин, но… – Монах молитвенно сложил ладони перед грудью: – Но не мог бы ты мне сказать (прости, уважаемый, за странный вопрос), какого цвета у тебя волосы и что ест волк?

      Отшельник расхохотался: «Клут в своём репертуаре, не может обойтись без своих игр». Вытерев навернувшиеся слёзы, Отшельник, откинув капюшон, погладил блеснувшую на солнце лысину.

      – Когда-то мои волосы были чёрными, как воронье крыло, а сейчас на моей голове даже самой упрямой вши не удержаться.

      Монах, вежливо улыбнувшись, протянул в сторону Отшельника руку.

      – Ты позволишь, сын мой?

      Отшельник, улыбнувшись, подставил голову под смуглую ладонь. Деликатно проведя пальцами по гладкой коже, монах удовлетворённо кивнул и убрал руку.

      – А как насчёт…

      – …Волка? Он ничего не ест.

      Он вспомнил странную фигуру, которую видел на окраине Руин. Волк был сделан из неизвестного материала молочного цвета. Никакого постамента, просто каменный зверь, вырезанный неизвестным мастером с величайшим мастерством. Ко всему прочему он двигался. Отшельник сам никогда