Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие. Сайрил Юст

ловят путников на дороге, выгрызая им лица. Некоторые же утверждают, якобы это люди, вапор которых померк из-за вмешательства неких непознанных сил.

      Рядом никого нет. Карвер молчаливо подходит к каменной башне, держащей одну из створок врат. В ней есть окошко, за которым сидит стражник, держащий у себя дневник. В него записывается каждый вошедший и каждый вышедший. Эта мера была вынужденной для удержания людей в поселении и контроля населения, так как многие, выйдя из города, так и пропадают, оставив лишь свою последнюю в жизни заметку, где запечатлился их дальнейший путь. Во многом, так стараются собирать статистику, контролировать не только демографию населения, но и пресекать бандитизм, так как органы правопорядка могут следить за передвижением каждого человека. Хоть документов у большинства жителей нет, но это не мешает страже по цепочке выходить на нужного им человека. Этими данными так же пользуются и бандиты, которые коррупционными способами всё же добираются до необходимых им имён. Поэтому каждый, кто боится за свою жизнь, представляется в обществе придуманным им псевдонимом.

      Входя в поселение, Стрелку необходимо написать в дневнике у стража ворот имя и цель пребывания. Не боясь, тот всегда указывает одну и ту же фразу: "Карвер Майнбласт. Отдых с дороги". Макает металлическую ручку в чернила и ловко черкает, словно машет клинком. В такие моменты он всё же волнуется, что один из сторожевых может оказаться родственником человека, который когда-то был убит от рук молодого наёмника. По его мнению, бандиты или головорезы – это дети представителей власти и разных подобных особ. Они, как ему подсказывает опыт, более подвержены преступности, ведь их родители перекладывают преступность на детей, сами того не понимая. В итоге отпрыски превращаются в тех, с кем борется стража. Глаза Майнбласта направлены на толстяка, сидящего прямо перед ним. Тот, немного смутившись, ёрзает на скрипучем стуле, думая лишь о том, что он сделал не так. Становится понятно, что ни лицо, ни имя тому ни о чём не говорит, и это радует пришедшего.

      – Мираэтта и Олаф в городе? – интересуется с намеком на просмотр предыдущих страниц, указывая пальцем на дневник. Хмурый вид сторожа направляется на Стрелка. Серебряная монета появляется меж пальцев, повернув её, солнечный луч озаряет герб Фортуито, изображённый на ней. Уставший работяга вяло хрюкает и отворачивается, так и показывая своим видом, что ему нечем кормить свою семью.

      – "Волкпи Дор", "Ронда Молли", "Фона Жаба", "Стиллиан Трикст", – глаза хватаются за каждое имя, – "Мираэтта Гильдра", – радость проскальзывает на лик Карвера. Находит он и второе интересующее его имя. – Заходили в промежутке в… десять человек? – бормочет он, и монетка скользит по столу прямиком в коррупционную копилку.

      – Вали, тут уже очередь! – бубнит недовольный толстяк с хитрыми глазами, ставшие такими после того, как монетка оказалась в казне мужчины. Никого при этом рядом нет.

      – Доброго дня, – приподняв шляпу, добавляет Карвер с мёртвой