Абсалон. Людмила Даниленко

Лютиция со своим партнёром пели на другом языке, но чувства их были понятны без слов. С печатью сочувствия и участия на лице, Александр смотрел на артистов. Он демонстративно показывал свою заинтересованность во всем происходящем и желал, чтобы сестра оценила это. Но Элиша, увлечённая восхитительным действом, смотрела только на сцену.

      – Божественна! Божественна! – повторяла Элиша.

      Ивор, как заворожённый слушал музыку и с замиранием сердца смотрел только на Элишу. Он любовался её профилем, лёгким движением плеча, золотым локоном, случайно коснувшимся шеи. Она стала частью звучащей мелодии, а он, как преданный слушатель, пытался уловить между слов и нот её дыхание.

      – Божественна! – тихо прошептал он, глядя на Элишу.

      Она удивлённо посмотрела на Ивора.

      – Прошу вас, князь. Мне не ловко. – прошептала Элиша ему в ответ.

      – Эй, вы, двое! – недовольно произнёс Александр – Прекратите болтовню, вообще-то вы в опере!

      Александру порядком надоело насильственное приобщение к искусству, и он с нетерпением ждал его завершения. А когда настало это благодатное мгновение, зал взревел в овациях и криках браво. Громче всех орал Александр. Он не щадил горла и безжалостно отбивал ладони в аплодисментах.

      – Александр, не обязательно так надрываться. – одёрнула его Элиша.

      – Я должен отдать дань таланту. – ответил он и заорал с пущей силой.

      Занавес закрылся, и Александр с нетерпением пробирался сквозь толпу, чтобы покинуть храм Мельпомены. На улице уже ждала карета, и ему не терпелось поскорее убежать от пронизывающих звуков, которые преследовали даже за пределами оперы. Он, нервно, ждал сестру, а она, как, нарочно медлила, разговаривая с Ивором.

      – Прекрасный вечер. – сказала Элиша.

      – Да. Просто волшебный. – ответил Ивор.

      – Именно, волшебный. – повторила она. – Вы тоже чувствуете? Какое счастье, что в мире существует такая красота.

      – Да, без неё бы жизнь была не та. Она спасением на сердце мне легла. – сказал Ивор.

      – Мы были бы глухи, и взор поник и потерялся в пустоте. – ответила Элиша.

      – А вместе с ним и я исчез бы в тот же миг, когда средь тысяч лиц, я не увидел вашего лица, и ваших глаз, как свет ведущий в темноте.

      Элиша оторопела.

      – Я говорила о другом.

      – А я о том. Вы, в моём сердце мелодия и слог, самых прекрасных слов, самых блаженных снов, моя мечта, любовь и красота.

      Элиша смутилась ещё больше, её щёки вспыхнули и казалось все вокруг заметили это, именно поэтому улыбались и отвешивали поклоны. Она хотела, поскорее, уйти от этой темы, и чуть прибавила шаг.

      – Вы завтра будете на празднике? – спросила она. Ивор заметил её смущение. Он боялся, что его словам мучительны или, того хуже, неприятны ей. Сердце дрогнуло, и он, как всегда до боли сжимая свои чувства в комок, отправлял их в глубь томящейся души. Ивор поник.

      – У меня есть несколько важных дел, но я постараюсь найти минутку, чтобы увидеть вас. Надеюсь на подарок. – ответил он.

      – Будьте уверены, он уже ждёт вас. – сказала Элиша.

      Ивор