История Таты. Татьяна Олешкевич

она тоже потеряла из виду. Мотнув ногами под водой, имитируя прыжок, Тата подбросила корпус вверх над водой и в метрах в трехстах увидела, что кайт, наконец, к чему-то прибило. Пока она в запале плыла, было нехолодно. Сейчас стало понятно, что еще немного, и тело может свести судорога. Хорошо, что на глубине не было медуз. Как ей удалось проскочить склизкий кусачий «суп», она уже не помнила. Сил почти не осталось. Тата легла на доску поперек, сильно зажмурила глаза и произнесла:

      – Я лежу на надувном матрасе в теплой морской прозрачной воде, мне очень хорошо, – пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, пошевелила конечностями, вроде норм.

      Девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой кайт. Его выбросило на птичий остров. Ветер полностью стих. Тата вышла из воды, вытащила кайт на сушу и села. Тело щипало, и ее трясло мелкой дрожью. Ноги и руки посинели, увеличились в размерах и смешно торчали из гидрокостюма.

      – Класс, – присвистнула Тата.

      И начала хохотать. «Так и до истерики недалеко», – прозвучал в голове ее же голос. Тата закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох-выдох-рраз, вдох-выдох-двва, вдох-выдох-трриии, вдох-выдох-четырре… На тридцатом выдохе ей, наконец, удалось взять себя в руки. Открыв глаза, Тата задохнулась от восхищения. Справа от нее, буквально в двадцати сантиметрах от правой лодыжки, в гнезде начали вылупливаться из яиц птенцы.

      – Так, вот почему острова называются птичьими, – прошептала она.

      Чайки вили здесь гнезда и откладывали яйца, после выкармливали потомство и отпускали повзрослевших птенцов в свободное плавание. Над островом кружили десятки птиц. То тут, то там на земле раздавались писки. Повсюду трескались в гнездах яйца и появлялись в слипшихся перьях головки. Глазки смотрели прямо на Тату.

      – Крутой подарок после затяжного марш-броска, – вымолвила девушка.

      Усталость, как рукой сняло. С одной стороны острова Тата заметила брод. Она вылила из кайта лишнюю воду, сдула и смотала его, закрепила трапецией, положив на доску. Стянула с себя «гидру», и, нагая, немного обсохла. Подсох и гидрокостюм. Снова его натянув, Тата отправилась вброд по подводной косе, прихватив с собой оборудование, и минут через 20 оказалась на материке. Навстречу ей вышел рослый детина с пузатым винным бокалом на длинной ножке, наполненным прозрачной жидкостью.

      – Кипяточком балуетесь, почки попросили, – улыбнулась Тата.

      – Текила, – пробасил детина.

      – Дашь хлебнуть?

      – Из одного бокала? Не боишься узнать мои мысли.

      – Они и так предельно понятны. Посему, не скупись и дай согреться.

      Жидкость обожгла внутренности, и Тата мгновенно согрелась.

      – Где я?

      – В Веселовке.

      – Класс, – в третий раз присвистнула Тата. – До Благи докинешь?

      – Так я же выпил.

      – Ты выпил так, что не можешь ехать? Или так, чтобы ДПС бояться?

      – Второе.

      – Не